Конспект и вопросы к зачёту Составитель. Анализ Шопен прелюдия ре минор характеристика

Выходные данные сборника:

К ПРОБЛЕМЕ АНАЛИЗА МУЗЫКАЛЬНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ: ПРЕЛЮДИЯ № 15 Ф. ШОПЕНА КАК НЕЛИНЕЙНЫЙ ПРОЦЕСС

Грушко Галина Игоревна

канд. искусствоведения,

преподаватель музыкально-теоретических дисциплин

Воронежского музыкального колледжа имени Ростроповичей,

Стремясь осуществить глобальный или целостный взгляд на мир, рассматривая проблемы естественных и гуманитарных наук под общим углом зрения, современные ученые приходят к выводу о единстве научного знания. С помощьюсинергетики, науки о самоорганизации и основанной на ней эволюции систем самого различного происхождения, появляется возможность охарактеризовать явления и процессы, как в больших, так и в малых масштабах, а также ответить на вопрос, за счет чего происходит эволюция в природе, культуре и искусстве? Это утверждение справедливо для самоор­ганизующихся, то есть открытых неравновесных нелинейных систем , обладающих фрактальными свойствами .

С точки зрения современной науки фрактал является сетевым образованием, поскольку существует среди подобных объектов и взаимодействует с ними . Каждый фрактал поистине уникален, хотя бесконечно повторяет сам себя, точнее, неизменно воспроизводит свой паттерн организации, характерный для данной системы и определяющий ее сущностные характеристики. Каждый фрактал тотален ― он отражает как в зеркале свойства мира, что конкретизирует древний философский принцип все в одном и одно во всем. Не случайно весь мир представляется самоорганизующимся универсумом, построенным по фрактальному принципу.

Аналогичными особенностями обладает и система музыкального стиля, которая включает целостное множество взаимодействующих между собой и взаимосвязанных единым порядком стилей ― фракталов . Бытие и становление ее стохастично: путь развития ― нелинейный процесс, он полон неожиданностей и таит в себе веер эволюционных возможностей.

В процессе развития система музыкального стиля постоянно сохраняет паттерн организации и возобновляет свою трехуровневую структуру как основу для новых инвариантных воплощений. Эта структура неизменно претворяется в системах, ее высших, ― музыкально-стилевых системах Средневековье, Возрождение, Барокко, Классицизм, Романтизм, Модернизм, Постмодернизм , а так же низших иерархических уровней, что обусловлено конфигурацией упорядоченных взаимоотношений. Следовательно, любая музыкальная форма, например, трехчастная, как одна из систем ее низшего иерархического уровня, также является фракталом и служит моделью для тиражирования.

Трехчастная форма неизменно воспроизводится в различных стилях и жанрах инструментальной и вокальной музыки, изменяясь во времени и пространстве. Поэтому, можно говорить о барочной, классической, романтической… трехчастной форме или об особен­ностях ее трактовки в творчестве конкретного композитора. В качестве примера рассмотрим трехчастную форму классико-романтического типа ― Прелюдию № 15 Ф. Шопена . В ней воплощается концепция мира, живого, текучего, противоречивого целого , и человека, который постоянно стремится вверх, но, живя на земле, неизбежно поддается искусу и падает вниз. Он постоянноразрывается между бездной благодати и бездной погибели, являясь проблемой для самого себя.

В Прелюдии две образные сферы ― два антипода. Божественный и прекрасный мир Добра ― верх (первая часть, Des ) и его зеркальное отражение безобразный и страшный мир Зла ― низ (вторая часть, cis ). Между ними ось, бесконечная пульсация as = gis , gis = a s, которая разделяет и одновременно связывает эти полярности как единство противоположностей.

Тема Добра а (такты 1―8) является истоком Прелюдии ― в процессе развития ее элементы подвергаются существенным изменениям: тональным, гармоническим, фактурным, метрическим, ритмическим, регистровым, структурным. Они взаимодействуют по горизонтали и по вертикали, охватывают верх и низ, сближаются и отдаляются, прорастают, накладываются друг на друга, а главное ― служат основой новых тем b, c, d. Производные от главной (a), воинствующая (c) и торжествующая (d) темы Зла синтезируются, также, с производной темой среднего раздела первой части (b), что осуществляется в момент кульминации перед репризой (такты 2―4, 8―10, 13―14, 1, 60―63, 68―71).

Не случайно в качестве основных методов в Прелюдии используются методы производности и зеркальности , что имеет определенное смысловое значение. По Новалису, сущее можно представить только через изменчивое , а изменчивое через пребывающее, целостное мгновение . Именно производность «…непосредственно отвечает извечному закону художественной формы ― многообразие в единстве или единство в много­образии» .

Однако Зло пытается скрыть свою сущность ― то, что свойственно Добру, приноровить к себе. Первый элемент темы Добра (такт 1) воплощается в теме Зла в зеркальном отражении: нисходящий Т64 превращается в восходящий и нисходящий Т6 , мажорная тональность Des в ― минорную cis , верхний регистр сменяется нижним (такты 30, 32, 38, 46, 48, 54, 60, 61, 68, 69). На основе модификации второго, третьего и четвертого элементов (такты 2―4) также образуются новые темы (такты 8―10, 13―14, 28, 29, 33, 34, 36, 37, 41, 42, 44, 45, 49, 50, 52, 53, 57, 58), в том числе в усеченном виде в ритмическом увеличении (такты 60―63, 68―71).

Форму Прелюдии можно рассмотреть традиционно, как сложную трехчастную с сокращенной репризой и соотношением частей 27―48―14 тактов:

Первая часть (Des ) ―Добро, написанная в простой трехчастной форме, включает экспозицию, где излагается главная тема a (такты 1―8), тонально неустойчивую середину, основанную на производной теме b, со связкой (такты 9―19) и гармонически разомкнутую репризу (такты 20―27). Схема формы первой части: aa (Des )― bb1 (As , а s , Ges , es , b ) ― aa1 (Des ). Энгармонизм D7 (Des , cis ) связывает первую и вторую части;

Вторая часть (cis ) ― Зло ― основывается на чередовании производных тем с (такты 28―39, 44―55) и d(такты 40―43, 56―59) и их повторений. Схема формы второй части: сс1c(cis ) ― d(E , gis ) ― cc1c(cis ) ― d(E , gis ) Здесь содержится, также, модифицированная тема b―b2 b3 (cis ) из первой части (такты 60―63, 68―72) и короткая энгармоническая связка к репризе;

Третья часть (Des ) ― Добро ― сокращенная реприза, где от первой части остается лишь начальный период(такты 76―79, 80―89).

В таком случае схема формы Прелюдии такова:

aa ― bb1 ― aa1 cc1c ― d ― cc1c ― d ― b2 b3 aa2

8 10,1 8 12 4 12 4 16 14

Вместе с тем, при кажущейся простоте сложения целого, этому сочинению свойственны черты иных форм ― рондо-концентрической и сонатной без разработки формы. Так, в Прелюдии отчетливо проявляется принцип рондо ― в главной тональности трехкратно проводится тема Добра, которая приобретает значение рефрена (период; 8, 8, 14 тактов), чередующегося с эпизодами, ― и зеркальной симметрии (упрощенная схема: aba|cdcd| bа).

Однако главная особенность этого сочинения заключается в том, что в основе его содержания ― контрастные, как два аспекта единого целого, но равноправные образы (объем темы Добра ― 30 или, 8, 8, 14 тактов, Зла ― 32 или 12, 4, 12, 4 такта), которым придается одинаковое смысловое значение. В представлении композитора они нерасторжимы и переходят друг в друга: Добро ― в Зло, а затем, наоборот, Зло ― в Добро, что бесконечно. Ведь мир постоянно балансирует на противоположностях, ибо нет ни первого, ни второго ― все едино .

Поэтому, можно говорить о двух равноправных , выполняющих экспозиционную функцию ГП: ГП1 (такты 1―8), образующей арочную структуру (такты 20―27, 76―89) и дважды повторяющейся ГП2 (такты 28―39, 40―43; 44―55, 55―59), а также о сопряженных с ними производным контрастом и оттеняющих их тонально ПП1 (такты 9―19) и ПП2 (такты 60―75).

В отличие от ГП, ПП1 присуще неустойчивое развитие ― сначала она воспринимается как середина трехчастной формы и кажется второстепенной: фрагмент темы Добра Des (ступени: VII―I―II―III―IV―III―III―II―I) переосмысливается в новых тональностях: As ―as (ступени: III―IV―V―V), Ges (ступени:VII―I―VII―VI―V), es (ступени: II―III―II―I―VII), b (ступени: II―III―I―V―IV―VI; II―III―I―IV―V―IV). Лишь дальнейший ход развития событий показывает, что ПП1 приобретает самостоятельное значение и превращается в ПП2, которая выполняет важную драматургическую функцию ― синтезирует исходные темы в новой тональностис is , по сути одноименной сDes (сту­пени: VII#―I―II―II―III―III―II―II―I), сжимается и оттеняет коду.

Благодаря внедрению сонатного принципа развития изменяется статус формы Прелюдии ― движение формы отражает диалектику явлений и процессов мира и человека в их многообразии. Речь идет о переменности функций музыкальной формы , вследствие чего возникает композиционная модуляция в форму более высокого ранга, в данном случае в рондо-концентрическую и сонатную форму.

Схема формы Прелюдии такова:

Первая часть (такты 1―27)―экспозиция ГП1, аa(Des ) ― ПП1, bb1 (As , а s , Ges , es , b ) ― ГП1, aa1, (Des );

Вторая часть (такты 28―75)―реприза ГП2, cc1c―d―cc1c ― d(cis , E , gis ) ― ПП2, b2 b3, (с is );

Кода (такты 76―89)―ГП1, aa2 (Des ).

Мыслящий образными антитезами, композитор делает однозначный вывод: побеждает Добро. Человеку необходимо пройти искушение Злом, осознать свои греховные помыслы и деяния, раскаяться, чтобы сделать правильный выбор и укрепиться в вере, ведь Бог и есть Добро.

Не случайно, в коде в противовес теме Зла, поднимающейся снизу вверх (такты 28―39, 44―55; 40―43, 56―59), вновьпроводится тема Добра (такты 76―89) ― она перемещается сверху вниз и достигает f первой октавы (такты 80―89). Обе темы устремляются навстречу друг другу, к середине (ось as = gis , gis = a s), нацеливаясь на перевоплощение: верх (тезис) ―низ (антитезис) ― середина (синтез).

Существующая в потоке энергии, вещества и информации, открытая неравновесная нелинейная система активно взаимодейст­вуют с окружающей средой, что приводит к ее дезорганизации и возрастанию энтропии (степени беспорядка). Эти процессы лежат в основе неустойчивости и спонтанного появления порядка из хаоса, столь характерного для самоорганизации. Неравновесные условия вызывают эффекты корпоративного поведения элементов системы и свидетельствуют о нелинейности и альтернативности ее эволюции.

Известно: всякое новое рождается из структурного распада прежнего, что согласуется с идеей преемственности. Аттрактор концентрирует стохастические элементы, и участвует в создании нового порядка. Хаос оказывается конструктивным в своей разрушительности ― выступает как переключатель режимов ― и приводит к возникновению нового порядка.

Парадоксальным кажется то, что при переходе от хаоса к порядку все открытые неравновесные нелинейные системы ведут себя схожим образом. Они не только допускают хаос, но всегда балансируют на краю хаоса, поскольку сама жизнь ― эмерджентный феномен. Процесс их развития определяется как взаимодействие элементов, протекающий во времени, как закономерное чередование фаз порядка и хаоса . Самоорганизация объясняется такими факторами, как открытость системы, наличие бифуркаций, действие случайности, нарушение симметрии.

Не случайно основными фазами развития Прелюдии становятся: первая фаза ― порядок, экспозиция образов, Добро ―Зло (такты 1―59); вторая фаза ― хаос, перемешивающий слой, синтез и переход (такты 60―75); третья фаза ― новый порядок и завершение процесса, Добро (такты 76―89). Соотношение ее частей: 59―16―14 тактов, точка Золотого сечения сдвигается с 55 на 60―75 такты, переход, после чего Добро представляется в ином качестве ― выбор сделан.

Поиск эволюционных альтернатив определяется бифуркацией, то есть разветвлением старого качества на конечное множество новых качеств, что регламентируется ей самой и носит нелинейный характер. В этом нелинейном процессе выделяются точки бифуркаций (Рисунок 1), в том числе, связанные с энгармонизмом, при переходе от первой ко второй (27 такт) и от второй части к коде ― переломному моменту в развитии сюжета (75 такт):

Первая часть ― верхний (главный ) голос (такты1―27): III―I (Des ) = IV (As, as ) ― III―V = VI (Ges ) ― VII =VI (as ) ― V = I (es) ― II = V (b ) ― V = III (Des ) ― II; нижний голос (такты1―27): I (Des ) = IV (As, as ) ― I = II (Ges ) ― V = IV (as ) ― I = IV (es ) ― V = I (b) ― I―V = III (Des ) ― I―V;

Вторая часть ―нижний (главный ) голос (такты28―75): V (Des ) = V (cis ) ― I―V = III (E ) ― I = VI (gis ) ― I = V (cis ) = II (fis ) ― I = IV (cis) ― V =V (Des ); верхний голос (такты28―75): V (Des ) = V (cis ) = III (E ) ― V = III (gis ) ― (с60 такта) I = V (cis ) ― II = VI (fis ) ― I = IV (cis ) ― V (Des );

Сущность человека как уникальной духовно-телесной целост­ности проявляется в свободе выбора между добром и злом, идеальным и материальным, интуитивно-интеллектуальным и чувственно-эмоциональным, прекрасным и безобразным, что необходимо для его самоосуществления . Свобода является высшей ценностью человеческого бытия: это и путь отхода от Бога, но и путь возвращения к Нему.

Рисунок 1. График бифуркаций. Прелюдия № 15 Ф. Шопена. Точка золотого сечения сдвинута с 55 на 60 такт

Список литературы:

1. Айдарова И.Р. К вопросу использования теории фракталов в музыкальном искусстве и науке // [Электронный ресурс] ― Режим доступа: URL: http // www. astrozvon.com/index/pfp. option=com.
2. Бобровский В.П. О переменности функций музыкальной формы. ― М., Музыка, 1970. ― 227 с.
3. Войцехович В.Э. Синергетическая концепция фракталов (социальные и философские основания) // Синергетическая парадигма. Человек и общество в условиях нестабильности. ― М.: Прогресс-Традиция, 2003. ― С. 141―156.
4. Грушко Г.И. Музыкальный стиль в истории европейской культуры: эволюционно-синергетический подход. Дисс … канд. иск. наук. ― Саратов, 2011.
5. Евин И.А. Фракталы в искусстве // Вопросы культурологии. ― 2009. ― № 6. ― С. 75―78.
6. Князева Е.Н, Курдюмов С.П. Синергетика: начала нелинейного мышления // Общественные науки и современность. ― 1993. ― № 2. ― С. 38―51.
7. Кобляков А.А. Синергетика, язык, творчество. ― 2011 // [Электронный ресурс] ― Режим доступа: URL: http //spkurdymov. narod. ru /Koblyakov / Sasha3. Htm.
8. Новалис. Фрагменты // Зарубежная литература XIX века. Романтизм. ― М.: Просвещение, 1976. ― С. 56.
9. Синергетика и методы науки. ― СПб.: Наука, 1998. ― 438 с.
10. Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. ― М.: Прогресс-Традиция, 2002. ― 495 с.
11. Фомина З.В. Человеческая духовность: бытие и ценности. ― Саратов: Изд. СГУ, 1997. ― 190 с.
12. Холопова В.Н. Формы музыкальных произведений. ― Л.: Лань, 1999. ― 302 с.
13. Холопова В.Н. Теория музыки: мелодика, ритмика, фактура, тематизм. ― СПб.: Лань, 2010. ― С. 348.

В жанре прелюдии, как в фокусе, сосредоточиваются признаки импровизационного музыкального высказывания. Функция прелюдийности - вступительная, наведение эмоционального состояния с помощью определенного вида движения. Для прелюдии характерен фактурно-фигурационный тематизм, единый интонационный материал, дополняющиеся еще одним характерным признаком-эскизностью, недосказанностью (в силу того, что прелюдия-вступление к чему-то). В романтических и более поздних прелюдиях эскизность трактуется более широко, как повышенное «тяготение к контексту» (по терминологии В. Медушевского), влекущее за собой известную традицию сочинения циклов прелюдий. Романтические и постромантические прелюдии составляют, конечно, новую разновидность жанра (по сравнению с барочными (баховскими) прелюдиями). Уже у Шопена трактовка прелюдии как самостоятельной лирической миниатюры вступает в противоречие с изначальным качеством - быть вступлением к чему-то. На смену сдержанным или возвышенным аффектам приходят бурные или интимно-нежные излияния, возникает стремление запечатлеть яркий образ (в более тесном смысле), а поэтому тематизм прелюдии становится концентрированным, впитывающим элементы иных жанров: у Шопена-марша, мазурки, хорала, оперной кантилены. В подавляющем большинстве случаев они строятся на едином интонационном материале и выражают одно настроение. Эскизность подтверждается в поздних прелюдиях афористичностью, преобладающей у большинства авторов, а иногда и прямой недосказанностью. Время от времени напоминает о себе и собственно прелюдирование. Так, Шопен обрамляет свой цикл прелюдиями С dur и cis moll, тонко воссоздающими процесс импровизации. Он же пользуется принципом чередования кантиленных или образно-характерных пьес с собственно прелюдийными, никогда не давая подряд больше двух прелюдий иножанрового профиля.

Шопеном написано 25 прелюдий - 24 прелюдии op.28 и еще одна op.45.

Прелюдии op.28 создавались с 1836 по 1839 годы в Париже. В 1838 году Шопен знакомится с известной французской писательницей Жорж Санд (Авророй Дюдеван). Ее личность и ее круг знакомых (она была одним из умнейших людей своего времени, другом Бальзака, Гейне, Делакруа, Мюссе, наставницей, можно сказать, духовной матерью Густава Флобера, воспитанного на ее письмах и уважавшего ее безмерно) - творческих, мыслящих людей Парижа, современный мир высказываемых ими идей - все это вызвало большой интеллектуальный и духовный рост Шопена. Все "вершинные" произведения Шопена были созданы между 1838 и 1847 годами, охватывающими время близости между Шопеном и Жорж Санд.

Прелюдия ми минор своей тональностью, мелодическим голосом, нисходящими хроматизмами в нижних голосах, мерным ритмическим движением (восьмые в медленном темпе) напоминает Crucifixus ("Распят") из Мессы И.С. Баха си минор. От Баха - и скорбная выразительность падающих секундовых (и терцовых) интонаций, лежащих в основе прелюдии.

Ученики Ф. Шопена В. фон Ленц и госпожа Калержи в своих воспоминаниях указывают на авторское программное истолкование этой пьесы, называя ее "Удушье". А. Корто дает прелюдии следующую "программу" : "На могиле"; в конце, "вслед за коротким и зловещим молчанием, три медленных, глухих аккорда, кажется,отмечают вечность у порога открытой могилы". М. Юдина называет прелюдию "У могилы".

Комплекс выразительных стредств прелюдии использован Шопеном в его более позднем сочинении - в романсе "Мелодия" op. 74 №9. Показательны слова романса: "не свершиться чуду. Цели достигнуть им не хватит силы. И навсегда людьми забыты будут их могилы, даже их могилы".

Два предложения прелюдии Шопена 12 + 13 тактов с кульминацией во втором предложении складываются в период повторного строения.

Ровные восьмые в медленном темпе вызывают ассоциацию с медленно идущим временем (ход маятника часов), повторяющиеся аккорды в аккомпанементе придают времени "застылость", хроматически спускающиеся голоса "рисуют" утекание энергии, жизненных сил, задержания в гармонии и форшлаги в мелодии звучат как надрывные всхлипы. В тактах 9, 12, 16-17-18 слышны "речитативы" - возгласы отчаяния. Перед двумя последними тактами время вовсе останавливается. Конец прелюдии - три последних "сухих" аккорда - доминанта с задержанием, доминанта и тоника словно бы последнее "Аминь" над могилой.

Особый интерес этой прелюдии как объекта исследования обусловлен тем, что, будучи законченным художественным целым, она отличается не только предельным лаконизмом, но и необыкновенной простотой формы, фактуры, ритма, гармонии. Хотя 24 прелюдии Шопена иногда рассматривают как своего рода цикл, очень часто исполняются лишь несколько прелюдий, причем их последовательность устанавливается исполнителем. В некоторых же условиях играется и какая-либо одна прелюдия (например, на бис). Ясно, таким образом, что прелюдии являются также и самостоятельными пьесами.Это позволяет свести к минимуму всевозможные технические разъяснения и обнажает проблематику, связанную с содержательной сущностью произведения.
Черты танца - изящной мазурки - здесь очевидны. Они смягчены умеренным темпом, а также более редкими, чем это обычно бывает в танцевальной музыке, басами (они берутся не в каждом такте, а через такт). Столь же очевиден и лирический элемент, выраженный множественно, прежде всего через задержания на сильных долях нечетных тактов. Подобные восходящие задержания, нередко связанные с хроматикой (см., например, dis и ais в тактах 3 и 5), стали еще в XVIII веке, в частности у Моцарта, одним из средств особенно тонкой лирики- изысканной, галантной. Краткие и совмещенные с пунктированным ритмом интонации задержания приобретают в прелюдии подвижность и, в свою очередь, насыщают лиризмом танцевальное движение.Е. Назайкинский убедительно показал, что сильные доли нечетных тактов прелюдии (задержания и разрешения) ассоциируются также с «внутрислоговым распевом» и что, таким образом, дробление сильной доли совмещает в себе здесь выражение танцевальносги - ритма мазурки - и лиричности (см.: О психологии музыкального восприятия, с. 320-322). Впечатлению лирической мягкости способствует также преобладание в партии правой руки дуэтного движения параллельными терциями и секстами. Наконец, в самой мелодии, наряду с повторениями звука и задержаниями, тоже господствуют терцовые шаги, а кроме того, трижды звучит - в начале каждого восьмитакта и в кульминации - характерная лирическая интонация восходящей сексты от V ступени к III. Однако все это хоть и обеспечивает прочность выразительного эффекта, безотказность его воздействия, но само по себе еще не представляет чего-либо необычного: всевозможного рода сочетания подвижности и лиричности были характерны еще для музыки Моцарта. Да и непосредственное впечатление от прелюдии не исчерпывается ощущением спокойного изящества танцевальных движений, сопровождающих лирические интонации светских комплиментов: за всем этим чувствуется нечто более значительное и возвышенно-поэтичное.
То основное, в чем заключается здесь самое существо образа, определяется сочетанием лирически смягченной танцевальности со свойствами музыки иного типа, иного жанрового корня (в этом сочетании - основное открытие, сделанное в пьесе, и в то же время ее тема или задача второго рода). Действительно, размеренные повторения аккордов, завершающие каждый двутакт, свидетельствуют о соприкосновениях с собственно аккордовым складом. Последний же по генезису и вызываемым ассоциациям весьма отличается от гомофонной танцевальности. Гомофонная фактура, резко разделяющая ткань произведения на мелодию и аккомпанемент, возникла в сфере бытового музицирования. Она воспринималась как очень земная и могла даже противопоставляться аккордовому складу, как более возвышенному, идущему от хорала. В прелюдии Шопена нет, конечно, образной связи с хоралом, но черты размеренного аккордового склада, восходящие к одной из разновидностей старинного прелюдирования, вносят в пьесу существенный оттенок выразительности, придают прозрачной и легкой танцевальной миниатюре особую одухотворенность вместе с большей объемностью, перспективой, художественной весомостью.
Как же достигнуто совмещение свойств столь далеких жанров? Ведь тут нет, например, простого их контрапунктического сочетания в разных слоях фактуры. Здесь дано не соединение, а именно совмещение. На чем же зиждется сама его возможность? Где у двух жанров тот общий элемент, который положен в основу совмещения?
Ответ кажется очень простым, но только после того, как он творчески реализован Шопеном: типичный гомофонно-танцевальный аккомпанемент содержит на слабых долях такта повторяющиеся аккорды без баса (бас берется на сильной доле), которые превращены здесь в элементы собственно аккордового склада. Для этого оказалось достаточным дать в мелодии на слабых долях повторение звука, слить повторяемые звуки мелодии с аккордами сопровождения в единый комплекс и распространить его действие на следующий такт. Реализующая это совмещение мелоритмофактурная формула - главная находка пьесы, основа ее своеобразия. В этой формуле заключается также и секрет того смягчения танцевальной ритмики, благодаря которому она ассоциируется не только и не столько с собственно танцевальными движениями, сколько с широкими и изящными жестами. Помимо ритмического успокоения к концу мотива, второй такт здесь и метрически слабее (легче) первого: в нем нет смены гармонии и не берется глубокий бас. Устанавливающаяся инерция метра распространяется на всю прелюдию, в частности и на те четные такты (12, 14), где есть смена гармонии. Эти такты - легкие, и их не следует чрезмерно акцентировать.

Наконец, необычайны пластичность и простота ритмической фигуры, тесно связанные с ее строгой дифференцированностью (пунктированный ритм, ровные четверти, половинная нота). Вспоминается аналогичная дифференцированность ритмики некоторых бетховенских мотивов, например следующего мотива - совсем иной выразительной природы --из «Лунной сонаты».
Элементарный вывод, касающийся исполнения пьесы, очевиден: темп и звучность могут колебаться лишь в тех пределах, в каких не утрачивается связь ни с изящным танцем, ни с размеренным и возвышенным аккордовым складом.
Повторяющаяся двутактная формула содержит не только совмещение двух элементов, но и некоторое движение от одного к другому: она начинается затактом и танцевально-лирической пунктированной фигурой на сильной доле (при танцевальном же басе), а затем возвышает простейшие аккорды танцевального сопровождения до самостоятельного элемента другой образно-жанровой природы и, следовательно несколько переключает внимание на восприятие самих гармоний. Развить описанную основу прелюдии - значит воспроизвести в масштабе всей пьесы эту направленность к усилению черт аккордового склада и роли гармонии. Трудность заключается в том, что ритмофактурная формула задумана в связи с прелюдийным жанром миниатюры как неизменная. Повторность заключительных звуков мелодии в каждом двутакте тоже, как мы убедились, предопределена самим смыслом главной находки. Однако как раз это последнее ограничение Шопен использовал для гениально простого решения проблемы. Ведь троекратные повторения какой-либо одной гармонии, завершающие каждый из пяти начальных двутактов, далеко не столь полно выражают сущность аккордового склада, как последовательность различных гармоний при плавном голосоведении и сохранении одного и того же тона в мелодии (об этом уже упоминалось в разделе о совмещении функций). Но именно такая последовательность появляется в кульминационной фразе мелодии (такты 11-12) и сохраняется в следующем двутакте.
В кульминационной зоне прелюдии (такты 9-12) увеличивается звучность: уже в такте 9 несколько усиливаются фактура и гармония по сравнению с аналогичным первым тактом. Вслед за этим мелодическая линия тоже активизируется: кульминационное cis такта 11, превосходящее вершину первого предложения (а), достигается скачком на сексту, который легко ассоциируется и с широким танцевальным жестом, и с лирическим восклицанием. А в такте 12 аккордовый склад также раскрывает свои свойства с максимальной полнотой.
Значение смены гармонии в этом такте велико и многосторонне. Она не только поэтически возвышает, но и углубляет лирический элемент пьесы. Действительно, активность мелодической линии и ритма может служить воплощению более явных, открытых эмоциональных порывов. Неожиданно же вступающая в момент ритмического и мелодического успокоения (повторение звука) выразительная гармония, которая создает хроматический ход в среднем голосе (а-ais) и, следовательно, новое вводнотоновое тяготение (ais-h), способна полнее передавать скрытое душевное движение, как бы не находящее прямых внешних выражений. Воздействие этой гармонии здесь очень сильно: она завершает мотив и звучит сравнительно долго, а кроме того, нарушает установившуюся инерцию восприятия (в четных тактах до сих пор не было смен гармонии) и тем самым привлекает к себе особое внимание слушателя. Возникает тут и эффект несколько интеллектуального характера, подобный эффекту остроумного окончания речевой фразы не совсем тем словом, какое ожидается. В итоге кульминационная гармония как бы концентрирует в себе выразительность тонкого светского комплимента - остроумного и поэтически-возвышенного, изящного и исполненного чего-то лирически значительного.
Свойственное этой пьесе изящество самих мотивных соотношений тоже находит в кульминационной зоне наивысшее выражение. Действительно, второй двутактный мотив прелюдии близок свободному мелодическому обращению первого или симметричной перестановке его интонаций: один мотив начинается восхождением и заканчивается нисхождением (если отвлечься от повторения звука), другой - наоборот. В кульминационной же зоне (такты 9-11) эта симметрия проявляется полнее, распространяясь и на сами величины обоих интервалов: сначала шаг на большую сексту вверх и на малую терцию вниз (такты8-9), а затем - на малую терцию вниз и на большую сексту вверх (такты 10-11). Эта деталь лишний раз показывает, что в кульминации усиливаются все существенные стороны образа: и танцевальность (широкий жест), и аккордовый склад, и лирическая секстовость, и изящная симметрия.
Что же происходит после кульминации? Какова «развязка» пьесы? Двутактная ритмико-фактурная формула повторяется еще дважды, и вместе с ней воспроизводится присущий ей элемент танцевальности. Но он уже не усиливается по сравнению со всем предшествующим развитием. Аккордовый же склад не только сохраняет свои новые позиции, завоеванные в момент кульминации, но еще больше укрепляет их. Так, смена гармонии при повторении звука мелодии дается, подобно такту 12, и в 14-м. Она, в сущности, уже ожидается слушателем в силу установившейся новой инерции восприятия. При этом, во избежание падения интереса музыки, гармония такта 14 должна по выразительности быть способна соревноваться с гармонией такта 12, тем более что факт смены гармонии на четном такте уже лишается прелести новизны. И действительно, тут единственный раз в прелюдии появляется полный большой нонаккорд. Он тщательно подготовлен плавным голосоведением и звучит - после предшествующей минорной гармонии - светло, ярко и в то же время прозрачно, хрустально, представляя собой столь же тонко найденную художественную деталь, что и гармония, завершавшая кульминационную фразу (аккорды тактов 12 и 14 можно рассматривать и как пару необычных средств) 1.
И еще один штрих имеет значение. При подходе к нонаккорду уже второй из трех аккордов, сопутствующих повторению звука в мелодии, отличается от первого: возникает плавное движение в среднем голосе, превращающее трезвучие в септаккорд. Этот штрих не только свеж сам по себе, но и усиливает черты аккордового склада, интенсивность его внутренней жизни. И лишь последняя тоническая гармония звучит, естественно, два такта, то есть без смены гармонии
1 Об относительно самостоятельном эстетическом потенциале большого нонаккор-да упоминалось во втором разделе первой части книги. Шопен применял этот аккорд как новое выразительное средство. Естественно, что, будучи не совсем обычным для соответствующей стилевой системы, большой нонаккорд выделяется не только на историческом фоне гармонии того времени, но и в контексте отдельного произведения. Поэтому для восприятия его свежести слушателю нет необходимости знать историю развития музыкальных средств. Иными словами, коль скоро слушателю доступен некоторый широкий тип искусства (в данном случае - гомофонно-гармонический склад музыки), каждое произведение этого типа само вводит его восприятие в систему соответствующего индивидуального стиля и заставляет оценивать средства произведения с точки зрения этой системы. На ней как бы свертываются, таким образом, ведущие к ней линии исторического развития средств. Потому-то и анализ, уделяющий главное внимание содержательной структуре произведения, не обязательно внеистори-чен и далеко не всегда выключает произведение из соответствующего процесса: если анализ выполнен хорошо, он обычно раскрывает в структуре также своеобразную «проекцию истории в одновременность».
на четном такте, причем октавный ход мелодии с форшлагом снова напоминает об изящных движениях-жестах и широких лирических интонациях пьесы.
В целом же к концу прелюдии, несомненно, происходит, как и внутри каждого двутактного мотива (а особенно в шестом и седьмом двутактах), усиление свойств аккордового склада и некоторое переключение внимания, на восприятие гармонии. То же самое можно наблюдать и на промежуточном, среднем уровне, то есть в пределах начального восьмитактного предложения. Мелодия его первой половины активнее, охватывает широкий диапазон (е1-а2), содержит скачки на сексту и кварту; в ней применена и более значительная мотивная работа- упомянутое свободное обращение мотива. Мелодия же второй половины сравнительно пассивна: она основана на нисходящем сек-венцировании предыдущего мотива, использует лишь небольшую часть ранее охваченного диапазона, не содержит более широких ходов, нежели терция, то есть представляет собой частичное заполнение скачка (в общем смысле). При этом в последнем мотиве восьмитакта (такты 6-8) подвижность еще более уменьшена: мотив начинается не ходом на малую терцию вниз, как два предыдущих, а повторением звука.Эта тонкая замена в конце такта 6 напрашивающегося -. по аналогии с предыдущими мотивами - звука h звуком gis совмещает несколько функций. Помимо естественного кадансового успокоения мелодии, она разнообразит рисунок повторяемого мотива, нарушая инерцию восприятия и повышая интерес музыки. Не исключено, однако, что основное значение имеет техническая функция: задержание на сильной доле такта 7 (большая септима) звучало бы слишком жестко, если бы оно было неприготовленным.

Наоборот, интерес и значение гармонии здесь возрастают: доминанта в тактах 5-6 представлена не септаккордом, как в начале, а неполным нонаккордом, тоническое же трезвучие в тактах 7-8 имеет более глубокий бас, обеспечивающий богатый спектр обертонов, и дано в положении терции, подчеркивающем ладовую окраску аккорда. Таким образом, основная находка пьесы реализуется на трех различных масштабных уровнях: в пределах каждого двутакта, первого предложения и всего периода. Множественное и концентрированное воздействие проявляется, конечно, и в повторении одной и той же фактурно-ритмической формулы. Оно несет и другие функции. В условиях темпа Andantino оно подчеркивает ту спокойную размеренность движения, которая часто свойственна опять-таки аккордовому складу в его чистом виде, а здесь усиливает выразительность его элементов. Далее, оно фиксирует типичным для романтиков способом одно эмоционально-психологическое состояние (вспомним моноритмию таких пьес, как Chiarina из «Карнавала» Шумана). Наконец, оно характерно для определенных разновидностей прелюдии и отнюдь не противоречит импровизационной свободе, обычно ассоциирующейся с представлением о прелюдии и прелюдировании. Как раз при импровизации важно удержать какую-то простую основу,
дабы целое не оказалось слишком расплывчатым. Сохранение ритма и неизменной фактуры хорошо служит этой задаче и оказывается как бы другой стороной свободы и непринужденности. Тот жанровый тип прелюдии, о котором идет речь, ярко представлен, например, Прелюдией C-dur Баха из первого тома ХТK -фигурированный аккордовый склад при неизменности фигурационной формулы. Таким образом, разбираемая прелюдия Шопена связана с этим типом не только чертами, аккордового склада, но и выдержанностью ритма и фактуры (как и некоторые другие прелюдии Шопена). Элемент же импровизационной непринужденности в самом изложении проявляется, например, в свободной смене регистров в партии правой руки (см. первые три двутакта).
Несмотря на ритмическое тождество восьми двутактов, их мелодические соотношения образуют тонкую и дифференцированную структуру. Обозначая мелодический рисунок первого двутакта через а, а его обращение во втором двутакте через b, получим для всего первого восьмитактного предложения формулу a + b + b + b (или a + b + b+b1), которая обычно реализуется как структура дробления (ab + b+b) при масштабных соотношениях 4 + 2 + 2 (или 2+1 + 1). Эта структура чаще всего встречается в музыке танцевальной, а иногда в лирико-элегической - без широкого разлива эмоций. Центр тяжести структуры и мелодическая вершина, как правило, находятся в первой половине построения, что вполне соответствует рассматриваемому предложению прелюдии. Второе предложение нередко строится в подобных случаях по формуле ab + bc, а весь период приобретает вид ab + b + b + ab + bc (см., например, первые восемь тактов Вальса Ges-dur Шопена). В прелюдии Шопена последний двутакт содержит новый мелодический рисунок (в частности, включает нисходящее задержание, а не восходящее), что служит завершению формы. Этот двутакт естественно обозначить через с, и поэтому мотивное (но не масштабное) строение пьесы совпадает с только что описанным: (a + b + b + b1) + (a + b + b1 + c). Таким образом, за равномерной последовательностью двутактов кроется одна из структур, специфичных для танцевальных жанров. Она усиливает соответствующие ассоциации и способствует стройности формы равно как и мелодическому разнообразию периода. А ее скрытый характер препятствует чрезмерной обнаженности танцевального элемента и позволяет сохранить спокойную размеренность музыки.
Стройности целого способствует и гармонический план прелюдии. Первое предложение состоит из двух автентических оборотов, а второе
D,T D, Т D, Т, DSII, SII,D, T содержит единое развертывание всех функций:

-, -- |--------|
4 4 8
Возникает гармоническое суммирование, сочетающееся с совсем иной мотивной структурой и с ритмически равномерной последовательностью двутактов.
Здесь уместно несколько шире осветить вопрос о претворении в прелюдии традиций построения квадратных периодов из двух сходных (по началу) предложений. Об одной из них - учащение смен гармонии и отклонение в субдоминантовую сферу перед окончанием gериода- мы уже упоминали в разделе о совмещении функций: общий формообразовательный прием, как мы отметили, решает и индивидуальную содержательную задачу данной пьесы (усиление черт аккордового склада). Благодаря такому совмещению, реализация индивидуального замысла оказывается вполне естественной, легко вписывается в традицию, а последняя, в свою очередь, освежается, приобретая новый смысл.
Более частная традиция, идущая от Моцарта, заключается в перегармонизации мелодического оборота, опирающегося на II и IV ступени мажорной гаммы (один раз этот оборот звучит на доминантовой гармонии, другой - на субдоминанте II ступени). См. Сонату F-dur для скрипки с фортепиано Моцарта (К 377) - тему с вариациями, вариацию D-dur. Второй мотив начального предложения гармонизован доминантой, а мелодически тождественный ему второй мотив ответного предложения - субдоминантой. Общий же гармонический план периода из двух мелодически сходных предложений (1+1+2 + 1 + 1+2) создает, как и в прелюдии Шопена, гармоническое суммирование:

Т, D Т, D TVI, SII, D, T.
I___I I___I I_________I

Пример такого гармонического варьирования - в Мазурке ор. 67 № 4 Шопена:
В прелюдии описываемый прием претворен особенно интересно. В тех мотивах первого предложения, где звучит доминантовая гармония (такты 1-2 и 5-6), аккордовыми тонами мелодии служат как раз II и IV ступени гаммы - d и h. При этом в такте 5 и начале 6-го дан неполный нонаккорд (без терции, то есть без вводного тона), а потому в нем ощущается некоторая примесь субдоминантовости - трезвучие II ступени h-d-fis на доминантовом басе Е. В тактах же 13-14 эта смешанная гармония как бы расщепляется: сначала появляется аккорд II ступени в чистом виде, а затем полный (а потому уже явно доминантовый) нонаккорд, причем на первой доле такта 13 звучат (одновременно - в терцию) аккордовые тоны h и d, предваряемые (как и в параллельных секстах такта 5) задержаниями ais и cis. Таким образом, центральный момент развязки органично подготовлен еще в первом предложении.
Кроме упомянутых нонаккордов, к числу гармонических особенностей прелюдии относится ее начало непосредственно с доминанты, более обычное для продолжающих, серединных или вступительных построений, нежели для основной мысли. Впрочем, и у венских классиков можно иногда встретить начало экспозиционного танцевального периода с доминанты (например, в Менуэте из Сонаты G-dur для скрипки: с фортепиано, ор. 30 № 3 Бетховена). Для Шопена же подобное начало не редкость: см. мазурки g-moll и As-dur из ор. 24, g-moll из ор. 67 «Листок из альбома» E-dur . Сравнение этой пьесы с разбираемой прелюдией содержится в «Исследованиях о Шопене» (с. 236-236). В прелюдии, как и в «Листке из альбома», этот прием включается в число средств, сообщающих лирической пьесе характер интимного и непринужденного высказывания, как бы с середины речевой фразы. Одновременно создается нестандартная гармонизация начальной секстовой интонации V-III: звук cis такта 1 оказывается задержанием, а в аналогичном месте второго предложения это задержание создает на один момент звучание секстаккорда III ступени (доминанта с секстой).
Все перечисленное легко связывается как с оригинальностью шопеновской гармонии вообще, так и с особой ролью гармонии в данной прелюдии, где большую роль играют элементы аккордового склада, а ритмика единообразна. Между прочим, особенно сложных аккордов и гармонических оборотов, например связанных с альтерациями, энгармоническими заменами, необычными модуляциями, в прелюдии нет. Гармонии прозрачны, и их эффект неотделим от конкретного регистрового расположения на фортепиано, от фортепианной звучности. К прозрачности тут временами присоединяется звонкость (такты 3, 4, 11, 15, 16) вместе с ощущением простора. Черты танца, видимо, имеют здесь точки соприкосновения не только со светскими, но отчасти и с народно-деревенскими образцами шопеновских мазурок.
Заметим в связи с этим, что если среди запечатленных в прелюдиях Шопена разнообразных эмоционально-психологических состояний: Прелюдия A-dur - лишь краткий светлый миг, то для творчества Шопена в целом она показательна как один из примеров слияния изысканности и простоты, салонно-аристократического элемента и народного.Есть сведения, идущие в конечном счете от некоторых учеников Шопена, будто композитор в частных беседах давал прелюдиям названия и что Прелюдия A-dur именовалась «Польская танцовщица» (см. об этом, например, в кн.: Тюлин Ю. Н. О программности в произведениях Шопена. Л., 1963, с. 17). Поскольку Шопен не опубликовал этих названий и, следовательно, не считал их знание слушателями непременным условием полноценного восприятия музыки, нельзя рассматривать прелюдии как программные пьесы и исходить в анализе из соответствующих заголовков. Однако так или иначе принять имеющиеся сведения во внимание необходимо. В частности, название «Польская танцовщица» указывает не на массовый или групповой танец, а на сольный, который может быть и деревенским, и светским.
Известный музыковед Л. Бронарский в статье «Шопен и салонная музыка» (Bronarski L. Etudes sur Chopin. Lausanne, 1944), нисколько не умаляя элементов салонности в творчестве Шопена, подчеркивал, что салон был для композитора лишь «аэродромом». В свете всего сказанного ясно, что характеру Прелюдии A-dur не противоречат ни представления о светском комплименте (и обозначения типа «Листок из альбома», «Альбомное стихотворение»), ни название «Польская танцовщица». Вероятно, это слияние обусловлено в конечном счете патриотическим и национально-освободительным духом всей Польши в эпоху, когда складывалось мировоззрение Шопена, а отчасти, быть может, неприятием буржуазной психологии как со стороны крестьянства, так: и со стороны дворянства (мы делаем это замечание лишь попутно, так-как миниатюрная пьеса сама по себе, конечно, не может дать оснований для столь широких выводов).
Осталось сказать о применении Шопеном традиционных приемов, связанных с трактовкой мелодических вершин в периодах из двух сходных предложений. Очень часто вершина каждого предложения такого периода находится в его первой половине, но при этом вершина ответного предложения превосходит вершину начального и служит общей кульминацией всего периода, попадая в зону его золотого сечения (третью четверть формы). Одно из типичных соотношений двух вершин следующее: в начальном предложении - I ступень гаммы, взятая квартовым скачком, в ответном -III ступень, взятая скачком: на сексту. Такое строение мелодии простого периода приобрело широкое распространение в музыке XIX века, преимущественно лирической. Вспомним первые периоды «Вечерней серенады» Шуберта, пьесы «Грезы» Шумана, Мазурки As-dur, op. 59 № 2 Шопена.
Характерно, что Шопен применял описанный прием даже в музыке моторного склада, которую он многообразно насыщал элементами лирики (сравним в многократно повторяющейся ритурнели из Вальса As-dur, op. 42 такты 2 и 6 или же такты 4 и 12 во втором периоде Вальса Des-dur, op. 64 № 1).
В Прелюдии A-dur мелодические вершины двух предложении больше всего напоминают по их соотношению вершины в «Грезах» Шумана: в обеих пьесах кульминации второго предложения сопутствует новая? выразительная гармония -доминанта к побочной ступени. Но у Шумана, в отличие от Шопена, самый факт смены гармонии в кульминации не представляет для слушателя неожиданности, ибо смена гармонии была и в аналогичном месте первого предложения. Кроме того, новая гармония появляется у Шумана вместе с мелодической вершиной (если, не считать короткого мелодического предъема), тогда как в прелюдии Шопена сначала берется и повторяется мелодическая вершина и лишь затем неожиданно вступает на том же звуке мелодии кульминационная гармония. Шумановская кульминация носит в связи с этим более открыто эмоциональный, менее элегантный и светски-сдержанный характер; она лишена того оттенка интеллектуализма и изысканности, какой присущ шопеновской прелюдии.
В некотором смысле промежуточный случай имеется в Мазурке Шопена ор. 67 № 1.
Тут смена гармонии в кульминации периода (такт 6) тоже неожиданна, ибо в такте 2, аналогичном такту 6, господствует одна гармония. К тому же здесь дана точно такая же кульминационная гармония, как в прелюдии. И все же выразительность этого момента совсем иная: кульминационная гармония совпадает со взятой скачком вершиной, звучит остро и задорно (типичный для мазурки акцент на третьей доле такта) . В прелюдии же, с одной стороны, звучание мягче и тоньше, с другой же - эффект неожиданности еще больше. Он как бы двойной: к неожиданной смене гармонии в четном такте присоединяется то, что яркая мелодическая кульминация уже была только что достигнута, и слушатель не ждет - сразу после этого - нового и столь же яркого события.
И наконец, во всех упомянутых сейчас примерах, за исключением лрелюдии, период описанного типа является не самостоятельным сочинением, а лишь его частью.
Тут мы подходим к тому уникальному, что есть в форме этой прелюдии. Оно заключается не только в ее лаконизме, ибо встречаются и другие пьесы столь же малой протяженности, например Прелюдия es-moll, op. 16 № 4 Скрябина, где, как и у Шопена, черты аккордового склада служат возвышению более простого жанра (в данном случае - грустного напева в народном духе). Правда, прелюдия Скрябина содержит последовательность пятнадцати гармоний, а Шопена - только десяти. Но главное не в этом: пьеса Скрябина, в отличие от прелюдии Шопена, не представляет собой небольшого квадратного периода из двух сходных (по началу) предложений (без расширения, дополнения и без повторения всего периода).
Такой период приобрел в европейской профессиональной музыке чисто экспозиционную функцию: он содержит изложение и закрепление некоторой мысли, но не включает построения, специально предназначенного для ее развития (развивающие части возможны в двух- и трехчастных формах, в периодах с расширением второго предложения, в периодах, не делящихся на сходные предложения, наконец, в периодах большого масштаба). В связи с этим, а также с некоторыми другими обстоятельствами, в общественном музыкальном сознании сложилась психологическая установка, согласно которой небольшой квадратный период повторного строения не воспринимается как самостоятельная пьеса, допускающая отдельное исполнение. Иными словами,«если сочинение начинается таким периодом, то за ним ожидается какое-либо продолжение.
Одна из особенностей Прелюдии A-dur Шопена состоит в том, что она преодолевает эту психологическую установку, воспринимается как законченное художественное целое. Некоторыми предположениями о возможных причинах такого ее эффекта хочется закончить разбор.
Во-первых, единственное в прелюдии отклонение в другую тональность (h-moll) и связанное с ним учащение смен гармонии осуществлены с такой яркостью, что до некоторой степени заменяют развивающую часть, за которой следует естественное завершение пьесы. К тому же завершение, достигнутое здесь октавным ходом мелодии к «вершине-горизонту» и создающее закругляющую «репризу» высокого "а" тактов 3-4, отличается большей полнотой, чем это обычно бывает в начальных частях пьес. Значительной завершающей силой обладает и прием перемены в восьмой раз - нисходящее задержание после семи восходящих.
Во-вторых, кульминация прелюдии служит не только точкой наивысшего напряжения, но и переломным моментом в образном развитии пьесы - моментом, несколько изменяющим соотношение ее основных жанровых слагаемых. В пьесе возникает, следовательно, некоторый образно-музыкальный сюжет без специальной развивающей части.
Наконец, в-третьих, обычное развитие в особом предназначенном для этого построении, то есть по горизонтальной координате, заменяется развитием по другой координате - «масштабно-иерархической»: мы видели, что один и тот же выразительно-смысловой комплекс - движение от лирически смягченной танцевальности к возвышающему аккордово-гармоническому складу - реализуется на трех различных масштабных уровнях, и это развитие способствует как внушению соответствующего образного содержания, так и впечатлению законченности формы.
Видимо, совокупное действие перечисленных факторов и обеспечивает здесь небольшому экспозиционному периоду повторного и квадратного строения способность преодолеть психологическую установку на продолжение и служить самостоятельной пьесой.

Фредерик Франсуа Шопен - великий композитор-романтик, основатель польской пианистической школы. За всю жизнь он не создал ни одного произведения для симфонического оркестра, но его сочинения для фортепиано являются непревзойденной вершиной мирового пианистического искусства.

Родился будущий музыкант в 1810 году в семье польского учителя и гувернера Николя Шопена и Теклы Юстины Кшижановской, дворянке по происхождению. В местечке Желязова Воля, что под Варшавой, фамилия Шопенов считалась уважаемой интеллигентной семьей.

Родители воспитывали своих детей в любви к музыке, поэзии. Мать была хорошей пианисткой и певицей, она прекрасно изъяснялась по-французски. Помимо маленького Фредерика в семье воспитывалось еще три дочери, но только мальчик проявил по-настоящему большие способности к игре на фортепиано.

Единственное сохранившееся фото Фредерика Шопена

Обладая большой психической чуткостью, маленький Фредерик мог часами просиживать у инструмента, подбирая или разучивая понравившиеся произведения. Уже в самом раннем детстве он поражал окружающих своими музыкальными способностями и любовью к музыке. Мальчик почти в 5 лет начал выступать с концертами, а в 7 лет уже поступил в класс к знаменитому польскому пианисту того времени Войцеху Живному. Через пять лет Фредерик превратился в настоящего пианиста-виртуоза, который по техническим и музыкальным навыкам не уступал взрослым.

Параллельно с занятиями по игре на фортепиано, Фредерик Шопен начал брать уроки композиции у известного в Варшаве музыканта Юзефа Эльснера. Помимо образования юноша много путешествует по Европе, посещая оперные театры Праги, Дрездена, Берлина.

Благодаря протекции князя Антона Радзивилла молодой музыкант стал вхож в высшее общество. Побывал талантливый юноша и в России. Его игра была отмечена императором Александром I. В качестве награды юному исполнителю был подарен бриллиантовый перстень.

Музыка

Набравшись впечатлений и первого композиторского опыта, в 19 лет Шопен начинает свою пианистическую карьеру. Концерты, которые музыкант проводит в родной Варшаве и Кракове, приносят ему огромную популярность. Но первое же европейское турне, которое Фредерик предпринял спустя год, обернулось для музыканта расставанием с родиной.

Находясь в Германии с выступлениями, Шопен узнает о подавлении польского восстания в Варшаве, одним из сторонников которого он являлся. После такого известия молодой музыкант вынужден был остаться за границей в Париже. В память об этом событии композитор написал первый опус этюдов, жемчужиной которых стал знаменитый Революционный этюд.

Во Франции Фредерик Шопен в основном выступал в домах своих покровителей и высокопоставленных знакомых. В это время он сочиняет свои первые фортепианные концерты, которые с успехом сам исполняет на сценах Вены и Парижа.

Интересным фактом биографии Шопена является его встреча в Лейпциге с немецким композитором-романтиком Робертом Шуманом. Прослушав выступление молодого польского пианиста и композитора, немец воскликнул: «Господа, снимите шляпы, это гений». Помимо Шумана поклонником Фредерика Шопена стал его венгерский последователь Ференц Лист. Он восхищался творчеством польского музыканта и даже написал большой исследовательский труд о жизни и творчестве своего кумира.

Расцвет творчества

Тридцатые годы XIX столетия становятся периодом расцвета творчества композитора. Под впечатлением от поэзии польского литератора Адама Мицкевича Фридерик Шопен создаёт четыре баллады, посвященные родной Польше и переживаниям о её судьбе.

Мелодизм этих произведений наполнен элементами польских фольклорных песен, танцев и речитативными репликами. Это своеобразные лирико-трагические картины из жизни народа Польши, преломленные через призму переживаний автора. Помимо баллад в это время появляется 4 скерцо, вальсы, мазурки, полонезы и ноктюрны.

Если вальс в творчестве Шопена становится наиболее автобиографичным жанром, тесно связанным с событиями его личной жизни, то мазурки и полонезы по праву можно назвать копилкой национальных образов. Мазурки представлены в творчестве Шопена не только знаменитыми лирическими произведениями, но также и аристократичными или, наоборот, народными танцами.

Композитор, в соответствии с концепцией романтизма, которая апеллирует прежде всего к национальному самосознанию народа, использует для создания своих музыкальных композиций характерные для польской народной музыки звучания и интонации. Это и знаменитый бурдон, имитирующий звуки фольклорных инструментов, это и острая синкопа, которая искусно сочетается с присущим польской музыке пунктирным ритмом.

По-новому открывает Фредерик Шопен и жанр ноктюрна. Если до него название ноктюрна прежде всего соответствовало переводу «ночная песнь», то в творчестве польского композитора этот жанр превращается в лирико-драматическую зарисовку. И если первые опусы его ноктюрнов звучат как лирическое описание природы, то последние произведения все больше углубляются в сферу трагических переживаний.

Одной из вершин творчества зрелого мастера считается его цикл, состоящий из 24 прелюдий. Написан он был в переломные для Фредерика годы первой влюбленности и разрыва отношений с возлюбленной. На выбор жанра повлияло увлечение Шопеном в это время творчеством И. С. Баха.

Изучая бессмертный цикл прелюдий и фуг немецкого мастера, молодой польский композитор задумал написать похожее сочинение. Но у романтика подобные произведения получили личностную окраску звучания. Прелюдии Шопена - это прежде всего небольшие, но глубокие зарисовки внутренних переживаний человека. Написаны они в манере популярного в те годы музыкального дневника.

Шопен-педагог

Известность Шопена обусловлена не только его композиторской и концертной деятельностью. Талантливый польский музыкант проявил себя ещё и в качестве гениального педагога. Фредерик Шопен является создателем уникальной пианистической методики, которая помогла многим пианистам обрести настоящий профессионализм.

Адольф Гутман был учеником Шопена

Помимо талантливых учеников, у Шопена обучалось много барышень из аристократических кругов. Но по-настоящему из всех подопечных композитора прославился только Адольф Гутман, который стал впоследствии пианистом и музыкальным редактором.

Портреты Шопена

Среди друзей Шопена можно было встретить не только музыкантов и композиторов. Интересовался он творчеством литераторов, художников-романтиков, модных в ту пору начинающих фотографов. Благодаря разносторонним связям Шопена осталось много портретов, написанных разными мастерами, самым знаменитым из которых считается работа Эжена Делакруа.

Портрет Шопена. Художник Эжен Делакруа

Написанный в необычной для того времени романтической манере портрет композитора хранится сейчас в музее Лувра. В настоящий момент известны также фото польского музыканта. Историки насчитывают как минимум три дагерротипа, на которых по исследованиям запечатлен Фредерик Шопен.

Личная жизнь

Личная жизнь Фредерика Шопена сложилась трагично. Несмотря на свою чуткость и нежность композитор по-настоящему не испытал чувства полноценного счастья от семейной жизни. Первой избранницей Фредерика стала его соотечественница, юная Мария Водзиньская.

После помолвки молодых людей родители невесты выдвинули требование проведения свадьбы не раньше, чем через год. За это время они надеялись получше узнать композитора и убедиться в его финансовой состоятельности. Но Фредерик не оправдал их надежд, и помолвка была расторгнута.

Момент расставания с любимой музыкант переживал очень остро. Это отразилось на музыке, написанной им в тот год. В частности, в это время из-под его пера появляется знаменитая вторая соната, медленная часть которой была названа “Траурным маршем”.

Уже через год его увлекла эмансипированная особа, которую знал весь Париж. Баронессу звали Аврора Дюдеван. Она была поклонницей зарождающегося феминизма. Аврора, не стесняясь, носила мужской костюм, она не состояла в браке, а увлекалась свободными отношениями. Обладая утонченным умом, молодая леди занималась писательством и выпускала романы под псевдонимом Жорж Санд.

История любви 27-летнего Шопена и 33-летней Авроры развивалась стремительно, но свои отношения пара долго не афишировала. Ни на одном из своих портретов Фредерик Шопен не запечатлён с его женщинами. Единственная картина, на которой был изображен композитор и Жорж Санд, после его смерти была обнаружена разорванной надвое.

Много времени влюбленные проводили в частном владении Авроры Дюдеван на Майорке, где у Шопена и началась болезнь, которая в дальнейшем привела к скоропостижной смерти. Влажный островной климат, напряженные взаимоотношения с любимой и их частые ссоры спровоцировали у музыканта туберкулез.

Многие знакомые, наблюдавшие за необычной парой, отмечали, что волевая графиня обладала особым влиянием на слабохарактерного Фредерика. Тем не менее, это не мешало ему создавать свои бессмертные фортепианные произведения.

Смерть

Здоровье Шопена, которое ухудшалось с каждым годом, окончательно было подорвано разрывом со своей возлюбленной Жорж Санд в 1847 году. После этого события, сломленный морально и физически, пианист начинает свое последнее турне по Великобритании, в которое он отправился вместе со своей ученицей Джейн Стирлинг. Вернувшись в Париж, он еще какое-то время давал концерты, но вскоре слег и уже больше не вставал.

Близкими людьми, которые были рядом с композитором все последние дни, стали его любимая младшая сестра Людвика и французские друзья. Фредерик Шопен умер в середине октября 1849 года. Причиной его смерти стал осложненный туберкулез легких.

Памятник на могиле Фредерика Шопена

По завещанию композитора его сердце было вынуто из груди и отвезено на родину, а тело захоронено в могиле на французском кладбище Пер-Лашез. Кубок с сердцем композитора и сегодня замурован в одном из католических храмов польский столицы.

Поляки настолько любят Шопена и гордятся им, что по праву считают его творчество национальным достоянием. В честь композитора открыто множество музеев, в каждом городе стоят памятники великому музыканту. Посмертную маску Фредерика и слепок с его рук можно увидеть в музее Шопена в Желязовой Воле.

Фасад варшавского аэропорта имени Фредерика Шопена

В память о композиторе названо много музыкальных учебных заведений, в том числе и Варшавская консерватория. Имя Шопена с 2001 года носит польский аэропорт, который находится на территории Варшавы. Интересно то, что один из терминалов называется «Этюды» в память о бессмертном творении композитора.

Имя польского гения настолько популярно среди знатоков музыки и простых слушателей, что некоторые современные музыкальные группы пользуются этим и создают лирические композиции, стилистически напоминающие произведения Шопена, и приписывают им его авторство. Так в свободном доступе можно найти музыкальные пьесы под названием «Осенний вальс», «Вальс дождя», «Сад Эдема», настоящими авторами которых являются группа «Secret Garden» и композиторы Поль де Сенневиль и Оливер Тусен.

Произведения

• Концерты для фортепиано с оркестром - (1829-1830)
• Мазурки - (1830-1849)
• Полонезы - (1829-1846)
• Ноктюрны - (1829-1846)
• Вальсы - (1831-1847)
• Сонаты - (1828-1844)
• Прелюдии - (1836-1841)
• Этюды - (1828-1839)
• Скерцо - (1831-1842)
• Баллады - (1831-1842)

Главная > Конспект

7. Прелюдии Шопена. Шопен с эстетической точки зрения.

Эстетические взгляды Шопена: Обожал, боготворил Баха, Моцарта, итальянское bel canto (опреы Беллини). Он был романтиком ненавидящим романтизм. Критиковал музыку, которая его окружала (музыка Берлиоза, Листа – бездушная, пустая). Его не интересовали Мендельсон и Шуберт.

Прелюдии Шопена.

Слово «прелюдия» в переводе с латинского обозначает «вступление». Во

времена Баха прелюдия могла предшествовать сюите, фуге. Существовали пре-

людии и в виде самостоятельных пьес для органа, клавира.

Прелюдии Шопена – это новаторский непрограммный романтический цикл, где первая прелюдия (C-dur) – как светлое, вдохновенное вступление, а 24-ая (d-moll) - как патетическое заключение, возрождающее мятежный и героический бетховенский дух (тема прелюдии №24 напоминает начало «Аппассионаты»). История жанра идёт от органных и клавирных прелюдий доклассической эпохи, но у Шопена прелюдия стала самостоятельной пьесой, а не вступлением (к последующей фуге). Как и Бах, Шопен использовал все 24 тональности, но расположил их не по хроматической гамме, а по квинтовому кругу, поэтому соседние прелюдии связаны тонально. Как и мазурки, прелюдии Шопена невелики по своим размерам, но весьма ценны по художественным качествам. Если прелюдии Баха были энциклопедией образов 1-й половины 18 века, то прелюдии Шопена вместили полную галерею романтических образов 19 века, сохранив при этом характерную для прелюдии импровизационность, эскизность, свободу характера, формы и фактуры. Прелюдии соседствуют по принципу контраста (резкий перепад темпа и фактуры, смена лада и характера музыки). Контраст заложен уже в самом начале цикла - после светлой, восторженной прелюдии C-dur идёт трагически сосредоточенная прелюдия №2 a-moll (романтическая антитеза).

Впервые в европейской музыке появились пьесы в самой короткой форме - в форме периода, лаконично выражающей каждое неповторимое душевное переживание.

В музыке многих прелюдий заложен «первичный» жанр, например, мазурка (№7

A-dur), траурный марш (№20 c-moll), лирический монолог с трагической кульминацией к концу (№4 e-moll), гимн (№9 E-dur), песня без слов (№17 As-dur).

Обычно прелюдия содержит один образ. Исключение составляет прелюдия №15 Des-dur, которая построена на контрасте двух тем: безмятежной мелодии в высоком регистре и мрачного хорала – шествия в басах (средний эпизод). Так внутри прелюдии создается яркая романтическая антитеза – мир внешний и глубинный. На протяжении всей прелюдии звучат репетиции пятой ступени (как в песне Шуберта «Любимый цвет») - педаль, создающая внутреннее напряжение.

Прелюдии Шопена - это краткие высказывания композитора, как бы маленькие музыкальные стихотворения. Несмотря на свои очень подчас миниатюрные размеры, они значительны по содержанию. Их содержание - разнообразный и изменчивый мир человеческих чувств и переживаний. Различны они и по масштабам. Несмотря на миниатюрность некоторых произведений (Ля-мажор, до-минор), они представляют собой произведения законченные и совершенные по мастерству. Антон Рубинштейн назвал прелюдии Шопена «жемчужинами».

Прелюдия №3 G-dur – ликующая, бурлящая, по фактуре напоминает этюд для левой руки, а прелюдия №6 h-moll – меланхоличное соло виолончели. Прелюдию №8 fis-moll часто называют «Буря на Майорке».

Прелюдия ми-минор - лирическая, скорбно-задумчивая. Это воспоминание о чём-то прекрасном, но безвозвратно ушедшем. В первых тактах мелодия как бы застыла, её дыхание едва уловимо. И лишь нисходящие по полутонам аккорды сопровождения вносят в музыку ощущение движения, окрашивая её в различные тона.

Благодаря широким ходам в мелодии, усилению звучности музыка приобретает взволнованный характер и достигает кульминации. Заканчивается прелюдия аккордами в глубоком низком регистре.

К возрожденному Шопеном жанру прелюдии в дальнейшем обращались крупнейшие композиторы 19 и 20 веков, в том числе Рахманинов, Скрябин, Дебюсси, Шостакович

Прелюдия Ля-мажор - миниатюрна. В ней всего 16 тактов. Это изящная, грациозная пьеса, своим танцевальным ритмом она напоминает мазурку. Но главное в ней - проникновенная, «говорящая» мелодия, соединяющая в себе песенность и выразительность человеческой речи.

Прелюдия до-минор - ещё более миниатюрна:13 тактов. Равномерное движение полнозвучных аккордов в низком регистре напоминает поступь шествия. Медленный темп, минорный лад придают музыке траурный характер. Здесь чувствуется торжественность, приподнятость настроения. Можно представить себе, что это последний путь героя, вождя народа. Очень выразительна смена динамических оттенков. Вначале музыка звучит fortissimo, затем piano, а заканчивается прелюдия pianissimo. Траурно-

торжественное шествие как бы удаляется.

1. Форт. концерт Р. Шумана. О форт. концерте А. Лара

Свой знаменитый фортепианный концерт а-moll Шуман создал именно во время обострения болезни. В это же время он работает над Второй симфонией, которая по настроению является полной противоположностью концерту. Концерт посвящён Кларе Вик. Слушая эту музыку, можно почувствовать, что композитор находится под влиянием болезни, но борется с ней изо всех сил. По словам Шумана, именно эти два произведения отражают суть его внутреннего сопротивления болезни. Глубокое отчаяние, преодоление страдания, возвращение к жизни - эта тема звучит в музыке Второй симфонии.

VII.

1. О роли личности в музыкальной истории.

Личности делают историю. В жизни всё нерегулярно. Личность – человек, достяжения которого в этом мире были настолько большими, что оказали влияние на всё человечество как в музыкальной (Моцарт, Бетховен, Бах) так и в мировой истории. Основные изменения произойдут когда приходит сильная личность (Наполеон).

Воздействие музыки на глубочайшие слои эмоций, на душу несравненно сложнее и сильнее, чем других видов искусств. Музыка является особым видом познания - эмоциональным познанием, она превращает все внешние воздействия в переживание и эмоциональный опыт, без которого личность не может состояться.

Особенно велико значение музыки для детского периода развития человека, когда эмоции являются генетическими формами регуляции поведения.

Современная концепция музыкального обучения и воспитания рассматривает музыку как источник и способ развития ребёнка, как метод освоения содержания других предметов, как "почву", на которой могут произрастать духовные, нравственно-эстетические и творческие потенции ребенка.

Музыка "в ролях". Можно выделить эстетическую, познавательную, воспитывающую и развивающую роли музыки в формировании личности.

Эстетическая роль музыки заключается в воспитании эстетической и этической восприимчивости и отзывчивости. Чувства(эмоции) радости и горя, наслаждения и боли, возвышенно-героического и низменного, красивого и безобразного как бы вызываются и упражняются музыкой. Под влиянием музыки происходит формирование эстетического вкуса как ядра ценностных ориентации в художественной картине мира, развивается способность эстетического созерцания и самоуглубления.

Музыка несёт в себе не только эмоции; в процессе музыкальной деятельности ребенок знакомится с историческими эпохами, личностями, усваивает лучшие образцы поэзии, литературы, даже некоторые математические и физические понятия, связанные со звуком, при этом формируется направленность на познание мира и самого себя. В этом познавательная роль музыки.

Вообще роль музыки в познании действительности, постижении человеком целостной картины мира несомненна.

Воспитывающая роль музыки состоит в формировании гуманного отношения к миру, в присвоении личностью эмоционального начала человеческих ценностей - любви, красоты, добра, человеческого достоинства, жизнелюбия. Музыка является предметом и источником духовного общения, совершенствования. Огромна роль её в передаче народных, национальных ценностей и традиций.

Развивающая роль занятий музыкой определяется художественно-творческим характером музыкальной деятельности, направленностью на самовыражение, самосозидание. Освоение музыки помогает развить мышление - образное и логическое, абстрактное и конкретное; музыка формирует чувство ритма и гармонии, наблюдательность, память, воображение, голосовой аппарат, мелкую моторику пальцев.

Музыка способна волшебным образом помочь в развитии, разбудить чувства, обеспечить интеллектуальный рост. Как показывает опыт, под влиянием музыкальных занятий начинают делать успехи даже дети с задержкой и отставанием психического развития.

2. История фортепиано (Кристофори, венская и английская механика).

Изобретателем фортепьяно был Бартоломео Кристофори (Bartolomeo Cristofori), итальянский производитель музыкальных инструментов. Кристофори потратил большую часть всего периода своей работы, создавая клавесины. Основанный на 12 - нотной хроматической системе, инструмент впервые был замечен приблизительно в 1450 году, и был первым членом семьи клавесинов. Как клавесин, каждая струна в этом инструменте щипается плектром. Этот инструмент сопровождался клавикордами, а затем более сложным клавесином.

Только в 1709 году, Кристофори создал фортепьяно, которое было первоначально по существу изменённым клавесином. Большой прорыв Кристофори случился, когда он изобрёл так называемый «механизм избавления», который позволяет молоткам отскакивать от струн и механизма, чтобы «перезагружать» систему между каждым ключевым нажатием клавиш. Хотя это может походить на незначительное изменение к базовой конструкции, результат – это то, что инструмент был в состоянии играть в различных объёмах согласно тому, насколько трудно ударяется ключ - дал фортепьяно его название (фортепиано означает мягкий и громкий), и гарантировал его популярность как музыкального инструмента, достаточно универсального, чтобы использоваться как инструмент для оркестра и для соло произведений.

Эта популярность не была приобретена инструментов моментально, после окончания 7-летней войны в Германии инструмент стал искренне любим и популярен, и когда 12 изготовителей фортепьяно приехали в Лондон, чтобы начать производство инструментов для представителей среднего класса. К 1783 году, фортепьяно начало «настигать» клавесин в популярности, и к 1800 году появилось первое истинное вертикальное фортепьяно.

В течение 19 столетия композиторы, такие как Лист и Шопен помогли популяризировать инструмент, составляя работы, которые прекрасно подходили под динамический и выразительный диапазон фортепьяно. К 1850 году, фортепьяно переместилось от наличия приблизительно 4 октав (в 1709 году) к 6 октавам (в последние годы 18-ого столетия и первые десятилетия 19-ого столетия) к 7 полным октавам, с самой низкой нотой, являющейся Ля. Измененная версия этих инструментов (с 88 ключами) – это тот инструмент, который мы знаем как современное фортепьяно. На протяжении последних десятилетий 19 столетия и 20 столетия дизайн фортепьяно немного изменился, хотя возможно самый большой прыжок в технологии произошел с развитием цифрового фортепьяно в 1980-ых годах. У этих инструментов есть полностью различная система весов, которая подражает весам стандартного фортепьяно, и использует цифровые образцы, чтобы произвести ноты.

Статистика

У современных фортепьяно есть 36 чёрных и 52 белых клавиши, что в общей сложности дает 88клавиш. У большинства старших фортепьяно было 85клавиш, но некоторые современные изготовители, такие как Bösendorfer сделали фортепьяно с расширенным диапазоном 8 октав. Фортепиано было изобретено в 1698 году Бартоломео Кристофори, итальянским производителем музыкальных инструментов. Название пианино – это сокращение от полного имени инструмента, фортепиано. Значение итальянского слова, которое означает «тихо и громко», обращаясь к способности инструмента играть в различных объёмах – способность, недостающая клавишным инструментам во время изобретения пианино, таким как клавесин. У среднего фортепьяно есть приблизительно 230 струн, каждая струна имеет приблизительно 75 килограммов напряженности, с объединенным напряжением всех струн, равняющихся приблизительно восемнадцати тоннам. Полная напряженность струн в концертном рояле составляет примерно 30 тонн. Сейчас белые клавиши делают из слоновой кости, однако, слоновая кость не используется с 1950-ых годов для этого, и используется современный материал - пластмасса, известной как имитация слоновой кости. Steinway, однако, не прекращал использовать слоновую кость для белых клавиш до 1982 года. Первая нота стандартного фортепьяно с 88 клавишами - ля, и последняя – до.

Венская и английская механика.

Старый клавишный инструмент вернулся на большую сцену. Он известен под разными названиями. Например, как fortepiano и pianoforte в англоязычных странах или Hammerflügel и Hammerklavier в немецкоязычных. Но все эти названия обозначают один и тот же инструмент – фортепиано, изготовленное до середины ХIХ века.

Вплоть до начала ХIХ века существовали две модификации фортепиано, которыми пользовались профессионалы,- это английская и венская. Механика венских моделей, любимых Моцартом, была лёгкой, а звук непротяжным, и клавиши не требовали почти никаких усилий для нажатия. Великий соперник Моцарта, Клементи, содействовал разработке английской модели фортепиано. Эти инструменты были больше, струны их - сильнее натянуты, звук ярче. Они позволяли достичь больших виртуозных эффектов, хотя играть на них было несколько труднее.

1. Сонаты Бетховена 17-29. О педали.

Педаль. Выписывал, если хотел получить необычнный эффект. Использовал на органных пунктах в басах – длинная (Waldstein, 3 часть – 8 тактов педаль). Использование длинной педали – новшество для того времени, чтобы достичь завуалированный звук. Во времена Бетховена педаль угасала быстрее. Отмечал, предписывал педаль, нормальный интерпрет посчмтал бы это грехом. Иногда использовал педаль для увелечения звука фактуры.

Соната для фортепиано № 17 ре-минор, op. 31 № 2, была написана Бетховеном в 1802 году, вместе с сонатами № 16 и № 18. Она имеет неофициальное название «Буря», однако оно было дано ей не автором, а одним из его знакомых. Очевидно, поводом для такого названия стал ответ Бетховена на вопрос, о чём эта соната: «Прочтите «Бурю» Шекспира». В сонате три части. Известна как «Соната с речитативом» - одно из наиболее поэтичных сочинений Бетховена.

I часть цикла выделяется беспрецедентным строением, где чередуются Largo и Allegro: два начала - одно властное, повелительное, другое страдающее, мятущееся. Борьбой этих двух идей заполнена вся первая часть сонаты.

II часть проникнута таким же духом романтической поэзии, что и первая. Интересна главная партия, носящая характер свободного диалога, изложенного в разных регистрах.

III часть сонаты - Allegretto - отличается мягким, напевным характером, прерываемым вспышками эпизодов agitato. Часть эта - один из достаточно редких у Бетховена случаев проведения через все произведение непрерывного движения звуков одинаковой длительности.

Соната для фортепиано №18 Ми-бемоль-мажор, ор.31 № 3 в целом проникнута бодрым, жизнерадостным настроением. Написана Бетховеном в 1802 году, вместе с сонатами № 16 и № 17. Это последняя соната Бетховена, в которой в качестве одной из частей использован менуэт, и вообще последняя (за исключением сонат № 28 и №29), содержащая больше трёх частей. В сонате IV части: но их сопоставления по темпам и характеру движения иные, чем в предшествующих четырехчастных сонатах. В отличие от медленной второй части, и оживленной третьей (обычно менуэт или скерцо) две средние части сонаты №18 представляют собой скерцо и менуэт, а медленная часть вообще отсутствует. Правда, менуэт в третьей части так плавен и спокойный по настроению, что до какой-то степени заменяет собою медленный раздел цикла. Скерцо не только впервые является второй частью, но и наименее светлый раздел сонаты. Здесь проявляется тот оттенок злой иронии, который нередко свойственен юмору Бетховена.

Соната для фортепиано № 19 соль-минор, op. 19 № 1 («Лёгкая соната») была написана Бетховеном в 1798 году, незадолго до Патетической сонаты, но опубликована лишь в 1805 году вместе с сонатой № 20. В сонате две части.

Соната для фортепиано № 20 Соль-мажор, op. 19 № 2, была написана Бетховеном в 1796 году, но опубликована лишь в 1805 году вместе с сонатой № 19. Так же, как и 19-я, имеет название «Лёгкая соната». В сонате две части.

Соната для фортепиано № 21 До-мажор, op. 53 («Вальдштейновская») была написана Бетховеном в 1803-1804 годах, опубликована в мае 1805 года и посвящена князю Фердинанду фон Вальдштейну, другу и покровителю композитора. В сонате 3 части.

Соната для фортепиано № 22 Фа-мажор, op. 54, была написана Бетховеном в 1804 году и опубликована два года спустя без посвящения. В сонате две части.

Соната для фортепиано № 23 фа-минор Бетховена, соч. 57, также известная как Аппассионата - одна из самых известных его сонат. Сочинялась в течение 1803, 1804, 1805 и возможно 1806 годов. Впервые была опубликована в Вене в 1807 году. Название «Аппассионата» - страстная - было дано этой музыке не её автором, однако оказалось настолько удачным, что сохранилось поныне. Современники чувствовали, что соната имеет конкретную программу, пытались узнать её. Но на вопрос о содержании музыки Бетховен отвечал кратко: "Прочтите "Бурю" Шекспира". Действительно, в «Аппассионате» бушуют страсти шекспировского масштаба, но облик их иной - современный Бетховену. Слышатся отзвуки музыки Великой французской революции: и напев "Марсельезы" в конце первой части, и стихийная героическая пляска финала. Вообще же термин appassionato, происходящий от итальянского appassionare - возбуждать страсть, - применяется для обозначения характера исполнения музыкального произведения.

Соната для фортепиано № 24 фа-диез мажор, op. 58, была написана Бетховеном в 1809 году, опубликована год спустя с посвящением графине Терезе фон Брунсвик. В сонате две части.

Соната для фортепиано № 25 Соль-мажор, op. 79, была написана Бетховеном в 1809 году. Она носит неофициальный подзаголовок «Лёгкая соната», хотя содержит определённые технические сложности. В сонате три части.

Соната для фортепиано № 26 Ми-бемоль-мажор, op. 81a («Прощальная») была написана Бетховеном в 1809-1810 годах. Она посвящена эрцгерцогу Рудольфу Австрийскому, и получила своё название по случаю его вынужденного отъезда из Вены во время войны Пятой коалиции. Под первыми тремя нотами сонаты Бетховен написал подтекстовку: Lebewohl («Прощайте»). В сонате три части.

Соната для фортепиано № 27 ми-минор, op. 90, написана Бетховеном в 1814 году и опубликована год спустя с посвящением князю Морицу Лихновскому. В сонате две части, впервые у Бетховена обозначенные на немецком языке:

1. Mit Lebhaftigkeit und durchaus mit Empfindung und Ausdruck

2. Nicht zu geschwind und sehr singbar vorzutragen

Соната для фортепиано № 28 Ля-мажор, op. 101, написана Бетховеном в 1816 году и опубликована год спустя с посвящением баронессе Доротее Цецилии Эртманн. В сонате 4 части.

Соната для фортепиано № 29 си-бемоль мажор, op. 106 («Хаммерклавир») написана Бетховеном в 1817-1819 и посвящена эрцгерцогу Рудольфу. В названии автор отразил тот факт, что к моменту написания сонаты в музыкальную практику вошли более совершенные, чем ранее, образцы фортепиано, которые по-немецки назывались хаммерклавирами (буквально «молоточковыми клавирами»). В сонате четыре части.

Педаль.

Бетховен смело противопоставлял крайние регистры (а в то время играли в основном в среднем), широко использовал педаль (а к ней тогда тоже обращались редко), употреблял массивные аккордовые созвучия. По сути, именно он создал фортепианный стиль далёкий от изысканно-кружевной манеры клавесинистов.

1. Кулау.

Фридрих Кулау (1786-1832) - немецко-датский композитор. Родился в Германии, где провёл своё детство, затем его семья переехал в Данию.

В Копенгагене написал музыку к драме «Rövenbergen», имевшую блестящий успех. Он включил в неё много национальных датских песен и стремился к местному колориту, за что был прозван «датским» композитором, хотя был немец по рождению. Написал также оперы: «Elisa», «Lulu», «Hugo od Adelheid», «Elveroe». Писал для флейты, фортепиано и голоса: квинтеты, концерты, фантазии, рондо, сонаты. Сонатины Кулау исполняют в детских музыкальных школах.

1. Импромпту Шуберта (4+4) и музыкальные моменты.

Экспромты и музыкальные моменты Шуберта - первые романтические миниатюры, близкие сочинениям Ф. Шопена, Р. Шумана, Ф. Листа. Если не брать импромпту, созданные в 1823 году, то в последние годы он создаёт лирические фортепианные пьесы малой формы: 4 импромпту op.90, D 899 (1827) и 4 импромпту op.142, D 935 (1827), 6 музыкальных моментов op.94, D 780 (1827).

1. О музыкальных традициях 18 и 19 века.

Лучшее, что накоплено опытом предыдущих поколений можно назвать традицией.

Традиция – это маска их гибса, которая взята из жизни и прошла через несколько рук ремесленников, но в конце концов это только предположение о схожестве с оригиналом. Это больше касается старинной музыки (Бах, Гендель).

Исполнительские традиции Листа и Шумана перенеслись дальше и живут в учениках – получаем конкретную картину как играла Клара Шуман. Традиции нужно уважать и передавать следующему поколению.

7. Импромпту Шопена, о свободе и границах при исполнении Шопена. Ландовска и Равель о Шопене.

Экспромты Шопена оп. 29 и оп. 36 имеют чёткую тёрхчастную форму.

Фантазия-экспромт - это посмертное произведение Шопена.

Надо сказать, что процесс творчества был у Шопена порой очень мучительным. Об этом свидетельствует в своих воспоминаниях Жорж Санд. Шопен без конца искал и перебирал варианты, часто впадал в отчаянье, безуспешно пытаясь достичь какого-то ему одному ведомого недостижимого, непостижимого совершенства. Он рвал ноты, ломал перья и нередко после долгих мучительных поисков возвращался к первоначальному варианту.

Поэтому можно понять, что Шопен очень пристально и заинтересованно следил за изданием своих произведений - он знал им цену. Это видно, например, по его вниманию к тщательному редактированию замечательного цикла своих прелюдий, это заметно по его письмам, содержащим упоминания о его автографах типа: "Не потеряй, не запачкай, не порви мои ноты".

Возникает вопрос: почему же при таком заинтересованном отношении к своим сочинениям Шопен не издал эту фантазию-экспромт, которую все музыканты единодушно считают гениальной?

Исследователи из польского института Шопена предполагают, что, возможно, Шопен не издал это произведение из-за его сходства с экспромтом Игнаца Мошелеса - известного, уважаемого композитора и пианиста, ученика самого Бетховена, а в дальнейшем, между прочим, учителя Эдварда Грига. Шопен хорошо знал Мошелеса и иногда выступал вместе с ним на концертах.

Эта чудесная фантазия-экспромт Шопена озарена сиянием, сиянием шопеновского гения - другие, менее банальные слова трудно подобрать - и её никак нельзя считать плагиатом. Это озарение, этот вдохновенный шедевр заставляют вспомнить слова Генриха Гейне: "Музыка возвращает нам то, что забирает жизнь...".

С самого начала фантазии-экспромта Шопена, после "призывной" октавы, слушателя подхватывает и несёт волшебный, завораживающий, стремительный и трепетный хрустальный вихрь. Шопен переносит нас в пленительный неведомый мир грёз. Сверкающий водопад звуков приводит к средней части, где, наконец, наступает успокоение, и мы слышим одну из самых проникновенных шопеновских мелодий. Наверное, о таких мелодиях говорил друг Шопена, Франц Лист, когда внушал своим ученикам: "Каждая нота Шопена - это жемчужина, упавшая с неба".

Иногда кажется - что в этой мелодии средней части чуть-чуть имитируются шипение и щелканье, характерные для бесконечно близкого и родного автору польского языка.

Пианист Генрих Нейгауз, знавший несколько европейских языков, писал, что многое в музыке Шопена можно выразить одним коротким, но трудно переводимым польским словом "zal" (об этом писали и Лист, и сам Шопен). В этом слове - "жаль" - и сожаление, и сочувствие, и чарующая меланхолия, и любовь...

По завещанию автора фантазия-экспромт вместе с другими неизданными сочинениями подлежала уничтожению. Но близкий друг Шопена, польский композитор и пианист Юлиус Фонтана, нашёл в себе мужество нарушить посмертную волю Шопена и сохранить это бессмертное творение.

В 1855 г., через 6 лет после смерти Шопена, Фонтана опубликовал это произведение, добавив к шопеновскому названию "экспромт" слово "фантазия".

Шопен требовал точный текст, надо учитывать его стиль, рубато, легато, баланс темпов.

8. Форт. произведения Шумана начиная с оп. 32.

1. В две руки:

4 фортепианных пьесы. Скерцо, Жига, Романс и Фугетта оp. 32. 1828-1839. Посв.: Амалии Риффель

Этюды для педального фортепиано ор. 56, 1845. Посв.: «Моему учителю И. Г. Кунтшу».

1. Nicht zu schnell (C-dur). 2. Mit innigem Ausdruck (a-moll). 3. Andantino (E-dur). 4. Innig (As-dur). 5. Nicht zu schnell (h-moll). 6. Adagio (H-dur).

* Эскизы для педального фортепиано оp. 58, 1845.

1. Nicht schnell und sehr markiert (c-moll). 2. Nicht schnell und sehr markiert (C-dur). 3. Lebhaft (f-moll). 4. Allegretto (Des-dur).

*6 фуг на имя «Bach» для органа или педального фортепиано ор. 60, 1845.

1. Langsam (B-dur). 2. Lebhaft (B-dur). 3. Mit sanften Stimmen (g-moll). 4. Mäßig, doch nicht zu langsam (B-dur). 5. Lebhaft (F-dur). 6. Mäßig, nach und nach schneller (B-dur).

*Альбом для юношества. 43 фортепианных пьес ор. 68, 1848.

1. Мелодия. 2. Марш солдатиков. 3. Песенка. 4. Хорал. 5. Пьеска. 6. Бедный сиротка. 7. Охотничья песенка. 8. Смелый наездник. 9. Народная песенка. 10. Веселый крестьянин, возвращающийся с работы. 11. Сицилийская песенка. 12. Дед Мороз. 13. «Май, милый май». 14. Маленький этюд. 15. Весенняя песня. 16. Первая утрата. 17. Маленький утренний путешественник. 18. Песенка жнецов. 19. Маленький романс. 20. Деревенская песня. 21. *** 22. Хороводная песня. 23. Всадник. 24. Песенка жнецов. 25. Отзвуки театра. 26. *** 27. Песня в канонической форме. 28. Воспоминание. 29. Незнакомец. 30. *** 31. Военная песня. 32. Шехеразада. 33. «Время сбора винограда - весёлое время». 34. Тема. 35. Миньона. 36. Песня итальянских моряков. 37. Песня матросов. 38. Зима I. 39. Winterszeit II. 40. Маленькая фуга. 41. Северная песня. 42. Фигурированный хорал. 43. Новогодняя песня.

*Четыре фуги ор. 72, 1845. Посв.: Карлу Райнеке.

1. d-moll, 2. d-moll, 3. f-moll, 4. F-dur.

* Четыре марша (для фортепиано) оp. 76. 1849.

1. Mit größter Energie (Es-dur). 2. Sehr kräftig (g-moll). 3. Lager-Scene. Sehr mäßig (B-dur). 4. Mit Kraft und Feuer (Es-dur).

* Лесные сцены. 9 фортепианных пьес. Waldscenen. Neun Klavierstücke. Ор. 82, 1848-1849. Посв.: фройляйн Аннетте Пройсер.

1. Вступление. 2. Охотник в засаде. 3. Одинокие цветы. 4. Проклятое место. 5. Приветливый ландшафт. 6. Ночлег. 7. Вещая птица. 8. Охотничья песня. 9. Прощанье.

* Пёстрые листки.14 пьес оp. 99, 1836-1849.. Посв.: «Miss Mary Potts».

1-3. Три пьески. 4-8. Листки из альбома. 9. Новеллетта. 10. Прелюдия. 11. Марш. 12. Вечерняя музыка. 13. Скерцо. 14. Быстрый марш.

* 3 фантастические пьесы оp. 111, 1851. Посв.: княгине Ройс-Кёстриц.

1. Sehr rasch, mit leidenschaftlichem Vortrag (c-moll). 2. Ziemlich langsam (As-dur). 3. Kräftig und sehr markiert (c-moll).

* 3 фортепианные сонаты для юношества оp. 118, 1853.

№ 1. Соната для детей в G-dur «На память Юлии». I. Allegro. II. Тема с вариациями. III. Колыбельная куклы. IV. Rondoletto.

№ 2. Sonate in D-dur. «На память Элизе». I. Allegro. II. Canon. III. Abendlied. Вечерняя песня. IV. Kindergesellschaft. Детское общество.

№ 3. Sonate in C-dur. «Посвящается Марии». I. Allegro. II. Andante. III. Zigeunertanz. Цыганский танец. IV. Traum eines Kindes. Мечта ребенка.

* Листки из альбома. 20 фортепианных пьес оp. 124, 1832-1845. Посв.: Альме Василевской.

1.. Экспромт. 2. Горестное предчувствие. 3. Scherzino. 4. Вальс. 5. Фантастический танец. 6. Колыбельная песенка. 7. Лендлер. 8. Беспредельная скорбь. 9. Экспромт. 10. Вальс. 11. Романс. 12. Шутка. 13. Larghetto. 14. Видение. 15. Вальс. 16. Колыбельная песня. 17. Эльф. 18. Послание. 19. Фантастическая пьеса. 20. Kanon.

*7 фортепианных пьес в форме фугетт ор. 126, 1853. Посв.: Розалии Лезер.

1. Nicht schnell, leise vorzutragen (a-moll). 2. Mäßig (d-moll). 3. Ziemlich bewegt (F-dur). 4. Lebhaft (d-moll). 5. Ziemlich langsam, empfindungsvoll vorzutragen (a-moil). 6. Sehr schnell (F-dur). 7. Langsam, ausdrucksvoll (a-moll).

* Утренние песни. 5 пьес оp. 133, 1853. Посв.: «Возвышенной поэтессе (hohen Dichterin) Беттине».

1. Im ruhigen Tempo (D-dur). 2. Belebt, nicht zu rasch (D-dur). 3. Lebhaft (A-dur). 4. Bewegt (fis-moll). 5. Im Anfange ruhiges, im Verlauf bewegtes Tempo (D-dur).

2. Для двух фортепиано и в четыре руки

* Анданте и вариации для дпух фортепиано ор. 46, 1843. Посв.: «Fräulein Harriet Parish in Hamburg». В первоначальной версии - Анданте и вариации для 2-х фортепиано, 2-х виолончелей и валторны. Конец января 1843 года. Опубликовано в дополнительном томе (XIV) Полного собрания сочинений Р. Шумана.

* 6 экспромтов для фортепиано в 4 руки. Восточные картины ор. 66, 1848. Посв.: Лиде Бендеман, урожденной Шадов. Циклу предпослано предисловие автора.

1. Lebhaft (b-moll). 2. Nicht schnell und sehr gesangvoll zu spielen (Des-dur). 3. Im Volkston (Des-dur). 4. Nicht schnell (b-moll). 5. Lebhaft (f-moll). 6. Ruhig andächtig (b-moll).

* 12 четырехручных фортепианных пьес для маленьких и больших детей. Ор. 85, 1849.

Марш ко дню рожденья. Танец медведя. 13] Мелодия в саду. Beim При плетении венка. Хорватский марш. Траур. Марш во время состязания. Хоровод. У фонтана. Прятки. Сказки с привидениями. Вечерняя песня.

* «Бальные сцены» для фортепиано и 4 руки ор. 109, 1851. Посв.: Генриетте Рейхман.

Пояснительная записка

Целью настоящей учебной дисциплины является изучение инвестиционного права, в ходе чего, студенты должны не только следить за текущими изменениями нормативного материала, но и определять логику таких изменений, оценивать их приоритеты,

Программа дисциплины эстетика социальный факультет Специальность 040101. 65 «Социальная работа» Составитель: кандидат философских наук

Программа дисциплины

Формирование системы знаний в области эстетики как философской науки, развитие нравственно-эстетического сознания ориентированного на общечеловеческие ценности и гуманистическое осмысление духовной культуры.

Конспект лекций по военно-административным законам профессора Военно-Юридической Академии

Конспект

Предмет военной администрации. Цель и характер преподавания ее в Военно-Юридической Академии. Обзор источников и главнейших сочинений по предмету военной администрации.

Курс «Ведение в языкознание» является пропедевтическим по отношению к изучаемым лингвистическим дисциплинам. Цель изучения дисциплины

Документ

Цель освоения учебной дисциплины «Введение в языкознание» заключается в ознакомлении с понятиями и терминологией, необходимыми при изучении дисциплин лингвистического цикла.