Философия во времена римской империи. Философы древнего рима и их роль в истории мировой культуры Философия в древнем риме

Автономная некоммерческая организация высшего профессионального
образования «Российская академия предпринимательства»

Реферат
по философии
на тему:
«Философия Древнего Рима»

Выполнила студентка группы ВДк – 12 - 019
Пирогова О.В.

Научный руководитель
Шемякина Е. М.

Москва
2012 год

Содержание

Введение
После подчинения Греции Риму во II в. до н. э. Римская империя начала перенимать философские учения, которые появились ещё в Древней Греции в эпоху крушения афинского государства. В отличие от Греческой философии Римская философия имела преимущественно этический характер. Главнейшей задачей Римской философии является не исследование сущности вещей, а проблема достижения высшего блага, счастья, выработка правил жизни.
В данной работе будут рассмотрены некоторые из основных философских направлений, установившихся в Риме, такие как стоицизм, эпикуреизм и скептицизм, а также их яркие представители - Луций Анней Сенека, Марк Аврелий Антонин, Тит Лукреций Кар и Энесидем.

Стоицизм
Стоицизм - учение одной из наиболее влиятельных философских школ античности, основанной около 300 г. до н.э. Зеноном из Китая; её название происходит от "Расписного Портика" - "Стои" в Афинах, где преподавал Зенон. История Стоицизма традиционно делится на три периода: Ранний (Зенон III-II вв. до н.э.), Средний (Панэтий, Посидоний, Гекатон II-I вв. до н.э.) и Поздний (или Римский) Стоицизм (Сенека, Марк Аврелий I-II вв.н.э.).
Учение стоиков принято разделять на три части: логику, физику и этику. Известно их сравнение философии с фруктовым садом: логика соответствует ограде, которая его защищает, физика является растущим деревом, а этика - плодами.
Логика - основополагающая часть стоицизма; ее задача - обосновать необходимые и всеобщие законы разума как законы познания, бытия, а философствование - как строгую «научную» процедуру.
Физика. Стоики представляют мир живым организмом. Согласно стоицизму, всё существующее - телесно, и различается только степенью «грубости» или «тонкости» материи. Сила является тончайшей материей. Сила, управляющая миром в целом, - Бог. Вся материя есть лишь изменения этой божественной силы. Вещи и события повторяются после каждого периодического воспламенения и очищения космоса.
Этика. Все люди - граждане космоса как мирового государства; стоический космополитизм уравнивал перед лицом мирового закона всех людей: свободных и рабов, граждан и варваров, мужчин и женщин. Согласно стоикам всякое нравственное действие является самосохранением и самоутверждением и увеличивает общее благо. Все грехи и безнравственные поступки - это саморазрушение, утрата собственной человеческой природы. Правильные желания, поступки и дела - гарантия человеческого счастья, для этого надо всячески развивать свою личность, не быть покорным судьбе, не склоняться ни перед какой силой.

Луций Анней Сенека (5 г. до н.э. – 65 г. н.э.)
Сенека был родом из Кордовы, он придавал огромное значение практической стороне философии, этике и исследовал вопрос, как прожить добродетельную жизнь, не углубляясь при этом в теоретическое изучение природы добродетели. Он рассматривает философию как средство обретения добродетели. «Пусть наши слова приносят не удовольствие, но пользу – больной ищет не того врача, кто красно говорит».
В своих теоретических воззрениях Сенека придерживался материализма древних стоиков, но на практике верил в трансцендентность Бога. Он считал, что судьба – не слепая стихия. Она обладает разумом, частичка которого присутствует в каждом человеке. Всякое несчастье, является поводом для добродетельного самосовершенствования. Философ предлагает стремиться к высокому мужеству, стойко перенося все, что посылает нам судьба, и отдаться воле законов природы.

Марк Аврелий Антонин (121 г. до н.э. - 180 г. до н.э.)
Римский император с 161-го по 180 год н. э., в размышлениях «К самому себе» говорит, что «единственное, что находится во власти человека, - это его мысли». «Загляни в свое нутро! Там, внутри, источник добра, который способен бить не иссякая, если до него постоянно докапываться». Мир он понимает как вечно текущий и изменчивый. Основной целью человеческих стремлений должно быть достижение добродетели, т. е. подчинение «разумным законам природы в согласии с человеческим естеством». Марк Аврелий рекомендует: «Спокойную мысль при всем, что приходит извне, и справедливость при всем, что реализуется по твоему собственному усмотрению, то есть твое желание и действие, пусть заключаются в действиях общеполезных, ибо это суть в согласии с твоим естеством».
Марк Аврелий - последний представитель античного стоицизма.

Эпикуреизм.
Эпикуреизм был единственной в античном Риме материалистической философией. Материалистическое направление в древнегреческой и римской философии было названно по имени его основателя Эпикура. В конце 2 в. до н. э. появляются последователи Эпикура среди римлян, самым выдающимся из которых был Тит Лукреций Кар.

Тит Лукреций Кар (95 г. до н.э. - 55 г. до н.э.)
Лукреций полностью отождествляет свои взгляды с учением Эпикура. В своем произведении «О природе вещей», он мастерски объясняет, доказывает и пропагандирует воззрения ранних представителей атомистического учения, последовательно защищает основные принципы атомизма как от более ранних, так и от современных ему противников, давая одновременно наиболее цельную и логически упорядоченную интерпретацию атомистической философии. При этом он во многих случаях разрабатывает и углубляет мысли Эпикура. Единственным сущим Лукреций считает атомы и пустоту. Туда, куда простирается пустота, так называемое пространство, там нет материи; а там, где простерлась материя, нет пустоты и пространства никоим образом.
Душу он считает материальной, особым соединением воздуха и тепла. Она протекает через все тело и образована тончайшими и наименьшими атомами.
Лукреций пытается объяснить естественным образом возникновение общества. Он говорит, что первоначально люди жили, в «полудиком состоянии», не зная огня и жилища. Только развитие материальной культуры ведет к тому, что человеческое стадо постепенно превращается в общество. Так же как и Эпикур, он полагал, что общество (право, законы) возникает как продукт взаимного соглашения людей: «Соседи тогда начали соединяться в дружбе, уже не желая чинить бесправие и враждовать, а детей же и женский пол взяли под охрану, показывая жестами и неловкими звуками, что к слабым все должны иметь сочувствие. Хотя согласие не могло повсеместно признаваться, лучшая и большая часть договор свято выполняла».
Материализм Лукреция имеет и свои атеистические последствия. Лукреций не только исключает богов из мира, в котором все имеет естественные причины, но и выступает против всякой веры в богов. Он критикует представление о жизни после смерти и все другие религиозные мифы. Показывает, что вера в богов возникает вполне естественным способом, как продукт страха и незнания естественных причин.
Эпикурейство в римском обществе удерживалось сравнительно долго. Однако, когда в 313 г. н. э. христианство стало официальной государственной религией, началась упорная и безжалостная борьба против эпикуреизма, и в частности против идей Лукреция Кара, что, в конце концов, вело к постепенному упадку этой философии.

Скептицизм
В основе скептицизма лежит позиция, основанная на сомнении в существовании какого-либо надежного критерия истины. Скептицизм противоречив по своей природе, одних он побуждал к углубленному поиску истины, а других - к воинствующему невежеству и аморализму. Основателем скептицизма был Пиррон из Элиды (ок. 360 - 270 гг. до н. э.).

Пиррон и его философские взгляды
Согласно учению Пиррона, философ - человек, который стремится к счастью. Оно, по его мнению, заключается только в невозмутимом спокойствии, сочетающемся с отсутствием страдания.
Тот, кто желает достичь счастья, должен ответить на три вопроса: 1) из чего состоят вещи; 2) как следует к ним относиться; 3) какую выгоду мы в состоянии получить из нашего отношения к ним.
Пиррон полагал, что на первый вопрос нельзя дать никакого ответа, также нельзя утверждать, что нечто определенное существует. Более того, всякому утверждению о любом предмете может быть с равным правом противопоставлено противоречащее ему утверждение.
Из признания невозможности однозначных утверждений о вещах Пиррон вывел ответ на второй вопрос: философское отношение к вещам состоит в воздержании от любых суждений. Этот ответ предопределяет и ответ на третий вопрос: польза и выгода, вытекающая из воздержания от всякого рода суждений, состоит в невозмутимости или безмятежности. Такое состояние, называемое атараксией, базирующейся на отказе от знаний, рассматривается скептиками как высшая ступень блаженства.
Усилия Пиррона, направленные на то, чтобы сковать человеческую любознательность сомнением и затормозить движение по пути прогрессивного развития знаний, были тщетными. Будущее, которое представлялось скептикам как ужасное наказание за веру во всесилие знания, все же пришло, и остановить его никаким его предостережениям не удалось.

Неоплатонизм
Неоплатонизм развивался в III-V столетиях н. э., в последние столетия существования Римской империи. Он является последним цельным философским направлением, возникшим в период античности. Неоплатонизм формируется в той же самой социальной обстановке, что и христианство. Его основателем был Аммоний Саккас (175-242), а наиболее видным представителем - Плотин (205-270).

Плотин и его философские взгляды
Плотин считал, что основой всего существующего является сверхчувственный, сверхъестественный, надразумный божественный принцип. От него зависят все формы бытия. Этот принцип Плотин объявляет абсолютным бытием и говорит о нем, что он непознаваем. Это единственно истинное бытие постижимо лишь путем проникновения в самый центр чистого мышления, что становится возможным лишь при «отторжении» мысли - экстаза. Все остальное, что существует в мире, производно от этого единственно истинного бытия.
Природа, по Плотину, сотворена так, что через материю (тьму) проникает божественный принцип (свет). Плотин создает даже определенную градацию существований от внешнего (настоящего, истинного) к самым низшим, подчиненным (неподлинным). На вершинах этой градации стоит божественный принцип, далее - божественная душа, а ниже всего - природа.
Много внимания Плотин посвящает душе. Она является для него определенным переходом от божественного к материальному. Душа - это нечто чуждое материальному, телесному и внешнее по отношению к ним.

Заключение
В целом же философия Древнего Рима оказала огромное влияние на последующую философскую мысль, культуру, развитие человеческой цивилизации. В философии Древнего Рима содержались зачатки основных видов философского мировоззрения, разрабатывавшиеся во все последующие века. Многие проблемы, над которыми размышляли античные философы, не утратили своей актуальности и по сей день. Изучение античной философии дает нам не только ценную информацию о результатах размышлений выдающихся мыслителей, но и способствует развитию более утонченного философского мышления.

Список литературы
Книги

Электронные информационные ресурсы

Прочие информационные ресурсы

Стоицизм - учение одной из наиболее влиятельных философских школ античности, основанной около 300 г. до н.э. Зеноном из Китая. Учение стоиков принято разделять на три части: логику, физику и этику.
Луций Анней Сенека (5 г. до н.э. – 65 г. н.э.) рассматривает философию как средство обретения добродетели. В своих теоретических воззрениях Сенека придерживался материализма древних стоиков, но на практике верил в трансцендентность Бога.
Трансцендентность - философск ий термин, характеризующий то, что принципиально недоступно опытному познанию или не основано на опыте.
Марк Аврелий Антонин (121 г. до н.э. - 180 г. до н.э.) - Римский император с 161-го по 180 год н. э., в размышлениях «К самому себе» говорит, что «единственное, что находится во власти человека, - это его мысли».
Эпикуреизм - единственная в античном Риме материалистическая философия (основатель - Эпикур).
Тит Лукреций Кар (95 г. до н.э. - 55 г. до н.э.) написал произведение «О природе вещей», где защищает основные принципы атомизма. Единственным сущим Лукреций считает атомы и пустоту.
В 313 г. н. э. христианство стало официальной гос. религией, началась борьба против эпикуреизма.
Скептицизм - сомнение в существовании какого-либо надежного критерия истины, основателем был Пиррон из Элиды (ок. 360 - 270 гг. до н. э.).
Три вопроса: 1) из чего состоят вещи; 2) как следует к ним относиться; 3) какую выгоду мы в состоянии получить из нашего отношения к ним. 1На первый вопрос нельзя дать никакого ответа, 2философское отношение к вещам состоит в воздержании от любых суждений, 3польза и выгода, вытекающая из воздержания от всякого рода суждений, состоит в невозмутимости или безмятежности. Такое состояние, называемое атараксией, базирующейся на отказе от знаний, рассматривается скептиками как высшая ступень блаженства.
Атараксия - душевное спокойствие, невозмутимость, безмятежность, по мнению некоторых древнегреческих философов, достигаемая мудрецом.
Неоплатонизм развивался в III-V в. н. э., основателем был Аммоний Саккас (175-242), а наиболее видным представителем - Плотин (205-270).
Плотин считал, что основой всего существующего является сверхчувственный, сверхъестественный, надразумный божественный принцип. Много внимания Плотин посвящает душе. Она является для него определенным переходом от божественного к материальному.

Философия древнего Рима

Древний Рим не создал новых философских систем. После подчинения Греции Риму на древнеримскую почву переходят учения, которые появились в Древней Греции в эпоху крушения афинского государства, – эпикурейство, стоицизм, скептицизм. Престиж философа достигает высшей точки. «Сильные мира содержали при своей особе домашнего философа, который был в то же время их ближайшим другом, наставником, стражем их души… В больших печалях приглашали философа, чтобы он утешил» (Ренан Э. Марк Аврелий… С. 29–30). Философ выполнял роль, которую впоследствии в христианстве играли духовники. «Таким образом, осуществилось настоящее историческое чудо, которое можно назвать владычеством философов» (Там же. С. 32). Практическая направленность римской души привела к тому, что в Древнем Риме интересовались не диалектикой и метафизикой, а преимущественно этикой. Римляне взяли из греческой философии две основные темы: как избежать страха смерти (к этому стремились эпикурейцы) и как ее достойно встретить (стоики). В Древней Греции противопоставленные, в Древнем Риме стоики и эпикурейцы дополняли друг друга (Сенека охотнее всего цитировал Эпикура).

Популярности Эпикура способствовала поэма «О природе вещей» Лукреция Кара, уроженца Рима (ок. 99 – ок. 55 гг. до н. э.). Лукреций был не теоретиком, а поэтом, скорее эпикурейцем, чем поэтом, потому что сам объяснял, что взялся изложить взгляды Эпикура в поэтической форме для облегчения их восприятия, следуя принципу, что главное – наслаждение, как, скажем, больному дают горькое лекарство вместе с медом, чтобы не было неприятно его пить.

Проблема «бог и зло» одна из самых сложных в этике. Христианство отвечает на нее утверждением, что Бог дал людям свободу воли; индийская философия – концепцией кармы. Эпикурейцы дают свой ответ, считая, что боги не вмешиваются в жизнь людей, потому что в противном случае, по Эпикуру, пришлось бы признать, что допускающие зло боги или не всемогущи, или не всеблаги.

И интересное дело: сам Эпикур, по Лукрецию, оказывается выше богов, потому что боги не вмешиваются, а Эпикур своим учением спас человечество от страхов. Еще раз убеждаемся: чем ниже ставятся боги, тем выше оказывается человек. «О богах ничего не знаю», – говорит Будда, и… обожествляется. Боги не вмешиваются, утверждает Эпикур, и… почитается богом. Недавний пример – обожествление правителей атеистического государства.

Оканчивается поэма Лукреция описанием массовой смерти от эпидемии. Так оптимистическое учение Эпикура неожиданно оборачивается пессимистическим выводом римского поэта относительно возможности его реализации в жизни. В дальнейшем, со становлением империи, места для оптимистических учений вообще не осталось, и мы видим только стоиков и скептиков.

Эпикурейство больше подходит для свободных людей, могущих забраться в «башню из слоновой кости». А раб? Как он может жить незаметно и без страхов наслаждаться жизнью? Каждый человек в эпоху империи был под пятой тирана. В этих условиях учение Эпикура теряет свою жизненную силу, уже не подходит к социальным обстоятельствам Римской империи, когда человек принуждается к противостоянию с властью.

Ни один из многочисленных последователей Эпикура ничего не изменил в его учении. Или оно настолько целостно, что ни прибавить ни убавить, или в эпикурейцы не шли творческие люди. Напротив, метафизика стоиков сделала сильный крен в сторону платоновского идеализма, тогда как этика (а для стоиков, тем более римских, именно она была главной) изменилась мало.

Взгляды римских стоиков отличались от греческих по тональности – силой своего чувства и выразительностью позиции, – и это объяснялось изменением социальных условий. Постепенно подтачивалось достоинство людей и вместе с тем их уверенность.

Иссякал психологический запас прочности, и начинали преобладать мотивы обреченности. Б. Рассел писал, что в плохие времена философы придумывают утешения. «Мы не можем быть счастливыми, но мы можем быть хорошими; давайте же представим себе, что пока мы добры, неважно, что мы несчастливы. Эта доктрина героическая и в плохом мире полезная» (Рассел Б. История западной философии. М., 1959. С. 286).

У римских стоиков ведущими чертами становятся не гордость, достоинство, уверенность в себе и внутренняя непоколебимость, а скорее, слабость, ощущение ничтожности, растерянность, надломленность. Нет у них оптимизма греков. Понятия зла и смерти выходят на первый план. Римские стоики демонстрируют стойкость отчаяния и терпения, сквозь которую прорывается мотив духовной свободы.

Известным римским пропагандистом стоицизма был Цицерон. Им разъяснены основные стоические понятия. «Но первая задача справедливости – в том, чтобы никому не наносить вреда, если только тебя на это не вызвали противозаконием» (Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М., 1974. С. 63). Жить в согласии с природой означает «быть всегда в согласии с добродетелью, а все остальное, что соответствует природе, избирать только в том случае, если оно не противоречит добродетели» (т. е. богатство, здоровье и т. п.). Больше, впрочем, Цицерон прославился как оратор.

Цицерон стоял у смертного одра республики. Будучи сенатором, он говорит как государственный муж с поддаными, избравшими его. Следующий известный стоик пришел, когда республика погибла. Сенека не мечтает об ее реставрации, смирился с этим и своей проповедью, не назидательной, как у Цицерона, а дружественной, обращается не к жителям государства, а к отдельному человеку, другу. Испанец Сенека (ок. 5 до н. э. – 65 н. э.) родился в Риме. С 48 г. н. э. он воспитатель будущего императора Нерона, от которого и принял смерть. Это автор для всех времен и народов, и если есть несколько книг, которые в своей жизни должен прочитать каждый, в этот список входят «Нравственные письма к Луцилию».

С эстетической и нравственной точек зрения произведения Сенеки безупречны. Даже у Платона высокохудожественные куски текста перемежаются с вполне заурядными. У Сенеки все тщательно отделано и соединено в одно целое, хотя мы имеем дело с циклом писем, по-видимому, действительно, написанных адресату в разное время. Единство произведению придает цельность мировоззрения автора. Нравственная проповедь Сенеки не грешит назидательностью, дешевыми лозунгами, а тонко ведет и убеждает. Мы видим в авторе сочетание гордости, доблести, благородства и милосердия, которое не встречаем ни у христианских миссионеров, ни у философов Нового времени.

В творчестве Сенеки преобладает мотив страданий, а уверенность в возможности избавления от них гаснет, оставляя надежду только на себя. «Изменить… порядок вещей мы не в силах, – зато в силах обрести величие духа, достойное мужа добра, и стоически переносить все превратности случая, не споря с природой» (Сенека Л. А. Нравственные письма к Луцилию. М., 1977. С. 270). Вне себя человек бессилен, но он может быть господином самого себя. Ищи опору в собственной душе, которая и есть бог в человеке, советует Сенека.

Внешнему давлению Сенека противопоставляет индивидуальное нравственное самосовершенстование и борьбу прежде всего с собственными пороками. «Ничего я не осудил, кроме самого себя. И с чего тебе приходить ко мне в надежде на пользу. Кто рассчитывает найти здесь помощь, ошибается. Не врач, а больной живет здесь» (Там же. С. 124). В отличие от киников периода расцвета философии Сенека считает больным самого себя.

Для обретения независимости от деспотических сил, во власти которых находится человек, Сенека предлагает стать равнодушным к судьбе, не следовать подобно скоту за вожаками стада и воззрениями, которые находят много последователей, а жить как требует разум и долг, т. е. по природе. «Жить счастливо и жить согласно с природой – одно и то же» (Антология мировой философии. Т. I. С. 514).

По Сенеке, смерть нужна не потому, что страдание превышает удовольствие, как для Гегесия, а как способ освобождения от жизни, не соответствующей достоинству человека. Мотив самоубийства у Сенеки становится столь сильным, потому что в эпоху империи только так можно было стать свободным, и свобода впервые стала цениться, когда исчезла из реальной жизни.

Воспевание смерти римскими стоиками – это не жажда смерти, а признание поражения человека. «Тому, кто попал в руки владыки, поражающего стрелами его друзей, тому, кого господин принуждает вырвать внутренности у родных детей, я скажу: что ты рыдаешь, безумец, чего ты ждешь? Чтобы враг уничтожил твой род, чтобы какой?нибудь чужой владыка напал на тебя? Куды бы ты ни обратил свой взор, всюду ты найдешь исход из своих бедствий! Взгляни на этот крутой обрыв – он ведет к свободе, взгляни на это море, этот поток, этот колодезь – на дне их таится свобода; взгляни на это дерево – невысокое, засохшее, жалкое – с него свешивается свобода. Твоя шея, твоя гортань, твое сердце – они помогут тебе избежать рабства. Но эти пути слишком трудны, они требуют большой мощи, душевной и телесной; ты спросишь, какой же путь к свободе открыт; он в любой кровеносной жиле твоего тела» (История римской литературы. Т. 2. С. 81).

Смерть для Сенеки – критерий прожитой жизни. «Все наши прежние слова и дела ничто… смерть покажет, чего я достиг, ей я и поверю» (Сенека Л. А. Нравственные письма… С. 50). «Смерть не есть зло. – Ты спросишь, что она такое? – Единственное, в чем весь род людской равноправен» (Там же. С. 320). Но и в жизни все люди равноправны в одном – и свободные, и рабы. Все люди – рабы по отношению к фортуне. И каждый в рабстве у самого себя. «Покажи мне, кто не раб. Один в рабстве у похоти, другой – у скупости, третий – у честолюбия и все – у страха… Нет рабства позорнее добровольного» (Там же. С. 79). Понимая рабство в самом широком смысле и борясь против него, отражая тем самым растущие антирабовладельческие настроения, Сенека верит в то, что каждый человек свободен потенциально, в душе.

Мораль Сенеки отличается милосердием, человеколюбием, состраданием, жалостью, благоговейным отношением к другим людям, благожелательностью, незлобивостью. Во всесильной империи жизнь философа небезопасна, и это в полной мере испытал Сенека, обвиненный бывшим учеником Нероном в заговоре против себя. Хотя никаких улик не нашлось, Сенека, не дожидаясь ареста, вскрыл себе вены, сохранив верность своим взглядам. Не столь важно, участвовал ли Сенека в заговоре, уже то, что он принимал участие в государственных делах в такое время, говорит о том, что он готовил себе гибель.

Сенека – вершина нравственно-философской мысли. Ему удалось синтезировать ценное, что было в античной этике, не исключая и оппонента стоиков Эпикура. Сенека издевался над софизмами и антиномиями. Он мог согласиться, что объективная истина невозможна, но для него не этот вопрос важен, а вопрос как жить? От него не спасешься парадоксами, его надо решать здесь и сейчас.

Сенека соединил в себе судьбы трех великих древнегреческих философов. Он был воспитателем будущего императора, как Аристотель; писал столь же художественно, как Платон; и умер, как Сократ, в убеждении, что по установлению природы «несчастней приносящий зло, чем претерпевающий».

Эпиктет (ок. 50-140) был первым из знаменитых философов, который был рабом, но для стоиков, признающих всех людей равными, это не удивительно. Издевавшийся над ним хозяин сломал ему ногу, а затем отпустил калеку. Вместе с другими философами он был впоследствии выслан из Рима и открыл свою школу в Никополисе (Эпир). Его учениками были аристократы, бедняки, рабы. В своей школе нравственного совершенстования Эпиктет учил только этике, которую называл душой философии.

Первое, что требовалось ученику, – осознать собственную слабость и бессилие, которые Эпиктет называл началами философии. Стоики вслед за киниками считали, что философия есть лекарство для души, но чтобы человек захотел принять лекарство, он должен понять, что болен. «Если хочешь быть хорошим, сперва проникнись убеждением, что ты плохой» (Цит. по: Маковельский А. Мораль Эпиктета. Казань, 1912. С. 6).

Первая стадия философского обучения – отбрасывание ложного знания. Начав учиться философии, человек испытывает состояние шока, когда под воздействием истинного знания он как бы сходит с ума, отказываясь от привычных представлений. После этого новое знание становится чувством и волей человека.

Три вещи необходимы, по Эпиктету, чтобы стать добродетельным: теоретические знания, внутреннее самосовершенствование и практические упражнения («нравственная гимнастика»). Требуется ежедневное самоиспытание, постоянное обращение внимания на себя, свои мысли, чувства и поступки; зоркое слежение за собой как за злейшим врагом. Для освобождения от страстей надо постепенно уменьшать пищу, которой они питаются. Если привык сердиться ежедневно, постарайся сердиться через день и т. д.

Два основных принципа Эпиктета: «выдерживай и воздерживайся». Стойко выдерживай все внешние трудности, которые обрушиваются на тебя, и ко всему, что бы ни случилось, относись спокойно. Воздерживайся от любых проявлений собственных страстей, памятуя, что твои?только разум и душа как нечто единое и разумное, а не тело.

На земле все пленники и одинаково дети бога. К богу Эпиктет взывал так страстно, что назван предтечей христианства. Обнаруживаем мы у Эпиктета и золотое правило этики. «То положение, которое ты не терпишь, не создавай для других. Не желаешь быть рабом – не терпи рабство около себя».

Необычно для философа, но полностью противоположно, чем у Эпиктета, общественное положения Марка Аврелия (121–180) – император. Тем не менее его пессмизм и мужество отчаяния столь же выразительны. Шатко стало не только положение личности, тем более раба, но и империи. Наступал период ее заката. У Марка Аврелия была огромная власть, но она не радовала его. Как ни покажется странным, именно в период максимального могущества империи человек внутри нее чувствует себя в наибольшей степени незащищенным и ничтожным, раздавленным и беспомощным. Чем сильнее государство, тем слабее человек. И не только раб или придворный, а сам всемогущий правитель.

Как все стоики, Марк Аврелий ищет смысла. «Что мне и жить в мире, где нет божества, где промысла нет» (Марк Аврелий. Размышления. II, 11). Попытка избавиться от зависимостей, предпринятая эпикурейцами, делает жизнь бессмысленной. В исполнении разумного промысла – долг человека. «Я исполняю свой долг. Ничто другое не отвлекает моего внимания».

Исполнению долга способствуют добродетели, точнее одна добродетель как единство, в различных ситуациях проявляющееся в виде благоразумия – знания того, что есть добро, что зло, что следует делать, а что нет; здравомыслия – знания того, что следует избирать, чего избегать; справедливости – знания о воздаянии каждому по заслугам; мужества, знания о страшном и нестрашном; праведности – справедливости в отношении богов.

Говорит Марк Аврелий и о желательности таких черт характера, как простота, добропорядочность, неиспорченность, серьезность, скромность, благочестие, благожелательность, любвеобилие, твердость в исполнении надлежащего дела. «Вот и являй себя в том, что всецело зависит от тебя: неподдельность, строгость нрава, выносливость, суровость к себе, несетование, неприхотливость, благожелательность, благородство, самоограничение, немногоречие, величавость» (Там же. IV, 5). «Совершенство характера – это то, чтобы всякий день проводить как последний» (Там же. VII, 69).

Марк Аврелий подошел совсем близко к евангельскому «возлюбите врагов ваших», хотя был противником христианства. Он дает три оправдания того, почему не стоит гневаться на обидевших тебя: во-первых, на этом проверяется собственное доброжелательство; во-вторых, людей невозможно исправить, а стало быть, нет смысла обличать их; в-третьих, «лучший способ отомстить недобрым состоит в том, чтобы им не уподобляться» (Там же. VI, 6).

Всеобщий разум распространен повсюду, как воздух, и его надо благодарить за все, даже за несчастья. Судьба назначает человеку нечто, как врач прописывает лекарство. Здесь не философия, как у киников, а судьба – врач. Лекарство же бывает горьким. Так и зло в мире – горькое лекарство, которым лечит природа. Это близко к христианскому представлению о том, что болезнь дается в наказание за грехи, и человек не может и не должен разбираться, за что наказан. Болезни не дала бы природа, если бы это не принесло пользы целому.

Сами препятствия, как и зло, помогают нам. «И продвигает в деле самая помеха делу и ведет по пути трудность пути» (Там же. V, 20). Боль же и наслаждение не имеют к этике никакого отношения, так как они не делают человека ни лучше, ни хуже и не являются поэтому ни благом, ни злом. Марку Аврелию принадлежит небезызвестное выражение «жизнь – борьба», хотя он не склонен был восхищаться этим.

Главное в жизни – быть достойным бога, гения, добродетели, и сохранить свой собственный цвет, как изумруд. «Свернись в самого себя» (Там же. VII, 28). Живи настоящим днем, но не привязываясь к нему, и ни на кого не обижайся.

Важное место в философии Марка Аврелия занимает требование быть всегда одинаковым в ответ на действия внешних обстоятельств, что означает постоянную соразмерность, внутреннюю согласованность душевного склада и всей жизни. «Быть похожим на утес, о который неустанно бьется волна; он стоит, и разгоряченная волна затихает вокруг него» (Там же. V, 49).

Сходные мысли встречались и у Сенеки. «Поверь мне, великое дело – играть всегда одну роль. Но никто, кроме мудреца, этого не делает; все прочие многолики» (Сенека А. Л. Нравственные письма… С. 310). Отсутствие целостности и цельности – причина того, что люди, запутываясь в перемене масок, оказываются расщепленными. А целостность нужна потому, что сам человек – часть мирового целого, без которого он не может существовать отдельно от остального тела как рука или нога. Представление о единстве всего во вселенной постоянно повторяется Марком Аврелием.

То был единственный случай в мировой истории, когда государством правил философ и достигнута была видимая социальная вершина торжества философии. Казалось бы, именно Марку Аврелию и попытаться устроить государство на тех принципах, которые разрабатывались философией начиная с Сократа и Платона. Но он не только не начал кардинальных преобразований (хотя как у императора у него были все возможности – не то что у Платона), но даже не обращался к людям со ставшими модными в то время философскими проповедями, а вел лишь дневник – для себя. Это крайняя степень разочарованности в надежде улучшить положение. Осуществилось пожелание Платона о философе, управляющем государством, но Марк Аврелий понимал, насколько трудно исправить людей и общественные отношения. В самоумалении Сократа была ирония, в самоумалении Сенеки и Марка Аврелия – неподдельная скорбь.

Учащий людей как жить бывший раб Эпиктет, философ на престоле Марк Аврелий, государственный деятель и писатель Сенека сравнимы по художественному дарованию с Платоном, а по пронзительности своих сочинений более близкие нам, чем Платон, – вот наиболее значительные имена римского стоицизма. Всех троих объединяло убеждение, что существует разумная необходимость подчинения всеобщему высшему началу, а своим следует считать только разум, а не тело. Различие же в том, что, по Сенеке, во внешнем мире все подчинено судьбе; по Эпиктету – воле богов; по Марку Аврелию – мировому разуму.

Сходство между римскими стоиками и эпикурейцами, как и между греческими, заключалось в ориентации на жизнь по природе, замкнутость и автархию, безмятежность и апатию, в представлении о материальности богов и души, смертности человека и его возвращении в мировое целое. Но осталось понимание эпикурейцами природы как материальной вселенной, а стоиками?как разума; справедливости как общественного договора – эпикурейцами, и как долга перед мировым целым – стоиками; признание свободы воли эпикурейцами и высшего порядка и предопределенности стоиками; представление о линейности развития мира у эпикурейцев и цикличности развития у стоиков; ориентация на личную дружбу у эпикурейцев и участие в общественных делах у стоиков. Для стоиков источник счастья – разум, а основное понятие – добродетель; для эпикурейцев соответственно чувства и удовольствия. Стоики начали отходить от главной линии античности, и мотивы милосердия и покорности приближали их к христианской этике, как стремление к подавлению всех желаний – к буддизму. Поздним стоикам, однако, не хватало уверенности в своих силах, их разъедал скептицизм, и здесь они уступали религии.

Скептики противостояли стоикам и эпикурейцам в Риме, как и в Греции, и значение их возрастало по мере ослабления творческих потенций философии. Скептицизм является неизбежным спутником рациональной мудрости, как атеизм – спутником религиозной веры, и он только ждет момента ее ослабления, как атеизм – момента ослабления веры. Отрицая представление о всеобщем благе, Секст Эмпирик (конец II – начало III в. н. э.) подвергает сомнению все достижения философии, начиная с Сократа. Своими рассуждениями о невозможности рационально объяснить изменение Секст завершает то, что начато апориями Зенона. Отличие Секста от элеатов в том, что те выдвигали апории для доказательства несоответствия разумных истин чувственным данным. Секст использует апории для дискредитации как показаний чувств, так и разумных доводов. Зенон утверждал, что движения нет, а Секст на основании той же апории делает вывод, что ничего не существует. На смену осмысливающему жизнь сократовскому скептицизму пришел обессмысливающий скептицизм Секста Эмпирика, и этим философия подписала себе приговор.

Однако если все отрицать, то ни о чем невозможно говорить. Это заставляет все же высказываться положительно. Если я не знаю, знаю ли я что?либо, то, может быть, я все же что?то знаю? Последовательный скептицизм открывает путь к вере. Заслуга скептиков – в попытке определить пределы рационального мышления, с тем чтобы узнать, чего можно ждать от философии, а чего нельзя. Недовольные рамками, в которых функционирует разум, обращались к религии. Подрывая выводы разума, скептики все больше склоняли людей к вере и тем самым подготовили победу христианства, для которого вера выше разума. Им помогли эпикурейцы и стоики. Оказалось, что страх смерти не победить разумными доводами. Христианство возникло не случайно, распространение его подготовлено логикой развития античной культуры. Людям хочется не только счастья здесь, но и после смерти. Ни Эпикур, ни стоики, ни скептики не обещали этого. Встав перед дилеммой: разум или вера, – люди предпочли веру, в данном случае христианскую. Отвернувшись от рациональной мудрости, более молодое и уверенное в своих силах христианство победило дряхлеющую античную философию. Последняя почила, как мудрый старик, уступающий место новому поколению.

С конца II в. христианство завладевает умами масс. Можно сказать, что христианство в борьбе с философией победило самую могущественную в истории человечества империю, а единственный в истории император-философ потерпел сокрушительное духовное поражение. Почему это произошло? Ослабление творческих потенций античной философии, изменение духовного климата и социальных условий жизни тогдашнего общества привели к триумфу христианства. Философия была сначала низвергнута, а потом использована для нужд религии, превратившись на полторы тысячи лет в служанку богословия.

В римской цивилизации философия теряет свою теоретическую мощь, становясь преимущественно практической мудростью, что лишает ее главного достоинства – разумного поиска истины. Стараясь быть прежде всего полезной, философия исчерпывает себя.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

В Древнем Риме философы всегда находилась под очень сильным влиянием традиций Греции. Хотя все идеи античной философии были восприняты европейцами почему-то именно в римской транскрипции.

В целом история Римской империи – это «борьба всех против всех», то ли рабов и рабовладельцев, то ли патрициев и плебеев, то ли императоров и республиканцев. Причем все это идет на фоне какой-то непрерывной внешней военно-политической экспансии, а также на фоне борьбы с нашествиями варваров. Вот поэтому общефилософская проблематика тут отходит на второй план, так же, как и философская мысль древнего Китая. Вот поэтому в качестве первоочередных задач выступают именно сплочения всего римского общества.

Философия Древнего Рима, как и философия эллинизма, носит в основном этический характер. Она влияет непосредственно на политическую жизнь общества. В самом ее центре внимания находятся проблемы примирения интересов различных групп, а также вопросы достижения самого высшего блага, не говоря уж о выработке жизненных правил и так далее. Во всех этих условиях самое большое распространение и влияние получила философия, так называемых «стоиков». Они разработали вопросы о правах и обязанностях личности, а также о характере взаимоотношений личности и государства, добавив в сои умозаключения правовые и моральные нормы, при этом римская стая стремилась содействовать не только воспитанию дисциплинированного воина, но и, само собой. гражданина. Самый крупный представитель стоической школы – это Сенека, который жил с 5 года до нашей эры по 65 год нашей эры. Сенека был не только мыслителем и государственным деятелем, он также был наставником самого императора Нерона. Именно он рекомендовал императору придерживаться скорее умеренности и республиканского духа в своем правлении. Благодаря этому Сенека добился того, что ему «приказали умереть», так он, полностью следуя всем своим философским принципам, в окружении своих почитателей и вскрыл себе вены.

При этом самой главной задачей становления личности, согласно Сенеке считается достижение им добродетели. А вот изучение философии – это не только теоретические занятия, это также и фактическое осуществление добродетели. Сенека был уверен, что философия заключается не в словах, а именно в делах, так как она образует и формирует дух, упорядочивает жизнь, управляет действиями, а также указывает на то, что надо и что не надо делать.

Еще недавно существовало такое мнение, что древнеримские философы эклектичны и несамодостаточны. Но на само деле это не так. Если вспомнить поэму Лукреция Кара «О природе вещей», которая была написана примерно в 99-55 году до нашей эры, а также целый ряд других блестящих мыслителей – этого будет достаточно.

Взять того же Цицерона, жившего в 106-43 году до нашей эры. Это непревзойденный оратор и политик. В своих сочинениях он полемизирует с различными идеями крупнейших античных философов. Например, он с явной симпатией относятся к идеям Платона, тем не менее, резко выступает против его какого-то нереального и «вымышленного» государства. Он также высмеивает стоицизм и эпикуреизм. На примере философского творчества Цицерона опровергается тезис о равнодушном отношении практических римлян к отвлеченному философствованию.

Философия, которая сформировалась в эпоху Античности, более, чем на протяжении тысячелетия хранила и умножала теоретическое знание, а также служила регулятором общественной жизни. Она объясняла законы общества и природы, создавая при этом предпосылки для дальнейшего развития философского знания. Тем не менее, уже после того, как на территории Римской империи начало распространяться христианство, то античная философия подверглась довольно серьезной переработке.

Философия Древнего Рима редко становится предметом специальных историко-философских исследований, хотя сочинения Цицерона, Лукреция, Сенеки, Эпиктета, Марка Аврелия продолжают оставаться широко читаемыми. Даже самый беглый взгляд на их произведения позволяет объяснить причины такого отношения к философии Древнего Рима.

С одной стороны, историки философии прекрасно осознали тот факт, что в онтологию, гносеологию, логику древнеримские мыслители не привнесли особой новизны, продолжая развивать важнейшие идеи раннеэллинистических школ (скептицизма, эпикуреизма, стоицизма), хотя и придавая им некоторую специфику, определенную особенностями национального менталитета и потребностями социально-политической жизни Рима. Интерес к вопросам теории познания и логики, а впоследствии и физики, весьма ощутимо ослабевает. Исходя из этого, римлянам отказывается в способности к самостоятельному философскому творчеству. Иными словами, рассматривая учения римских авторов, от своеобразия их проблематики приходят к выводам об отсутствии в них какой бы то ни было самобытности.

С другой стороны, когда исследователи пытаются объяснить эклектизм римских философов и хорошо заметное ослабевание интереса к физическим и логическим вопросам, то нередко ссылаются на их теоретическую слабость, вследствие которой они якобы просто не могли осмыслить глубину наследия древних греков, развивая лишь наиболее простые разделы их учений, на подражательный характер всей римской культуры и ее зависимость от культуры Древней Греции. В данном случае, исходя из эклектичности (или, наверное, лучше сказать диалогичности) культуры, объясняют специфику философской проблематики известных римских авторов.

Безусловно, бессмысленно отрицать преемственность и зависимость как всей культуры Древнего Рима, так и учений римских философов, от культуры Древней Греции и ее философского наследия, но нельзя абсолютно и безоговорочно отказывать римлянам в способности к самостоятельному творчеству и самобытности, нельзя не замечать имеющегося в их учениях своеобразия. В связи с этим, практически полная утрата интереса к онтологическим, гносеологическим, логическим проблемам выступает как легко обнаруживаемая особенность философии Древнего Рима. Так, например, у позднего стоика Сенеки теория познания и логика, являвшиеся одним из важнейших разделов раннестоической доктрины, занимают ничтожно малый объем произведений. Самое большее, что можно у него увидеть - упоминание стоических представлений о природе человеческого познания, о соотношении познавательных способностей и классификацию наук, да и о том он говорит крайне скупо. У поздних стоиков Эпиктета и Марка Аврелия не удастся найти и этого. Однако считать снижение внимания к отдельным традиционным разделам эллинистической философии простым проявлением теоретической слабости римских мыслителей вряд ли стоит. Думается, что причина несколько глубже, и состоит она в том, что центром философских исследований в Древнем Риме становится антропологическая проблематика. Человек, его сущность и судьба, его свобода и внутреннее совершенство, его место в природе и обществе являются центром практически любых рассуждений. В этом смысле знаменитую мысль Сенеки «человек для человека свят (homo homini sacer est)» вполне можно считать идейным девизом древнеримских философов. При этом многие своеобразные черты их доктрин можно объяснить, если помнить о доминировании и превалировании в творческом поиске антропологической проблематики.

Уже сами римские авторы, видимо, не столько осознанно, сколько интуитивно, чувствовали, что содержание их теорий существенно отличается от базового смыслового ядра не только классической греческой, но и эллинистической философии. Как результат, определяя свое отношение к философам Древней Греции, они нередко подчеркивают необходимость переноса акцентов философского исследования именно на антропологическую и этическую тематику: «Сами великие оставили нам не только открытия, но и много ненайденного. Может быть, они и нашли бы необходимое, если бы не искали лишнего, но много времени отняли у них словесные тонкости и полные ловушек рассуждения, лишь оттачивающие остроумие. Мы запутываем узлы, навязывая словам двойной смысл, а потом распутываем их. Неужели так много у нас свободного времени? Неужели мы знаем, как жить и как умирать?».

Вследствие такого смещения фокуса теоретических интересов, римляне рассматривали философию как сугубо практическую науку, направленную на решение сущностных вопросов человеческого бытия. Так, например, по убеждению Цицерона, любая философская тема становится значимой лишь тогда, когда она применима к решению собственно человеческих проблем, ибо «возможна ли в жизни радость, когда денно и нощно приходится размышлять, что тебя ожидает смерть». В силу этого он называет философию «путеводительницей в жизни», а ее основным качеством считает способность «излечивать души, отсеивать пустые заботы, избавлять от страстей, отгонять страхи». Аналогичные представления характерны и для Сенеки: «Связывает ли нас непреложным законом рок, божество ли установило в мире все по своему произволу, случай ли без всякого порядка швыряет и мечет, как кости, человеческие дела, - нас должна охранять философия». Ориентация философского поиска на практические результаты достигает в Древнем Риме кульминации, и не случайно поэтому одним из наиболее значимых предшественников для римских авторов, принадлежащих к абсолютно различным философским школам, остается Сократ, который, как считал Цицерон, «первым отозвал философию с небес и поместил в городах, и ввел в собственный дом, заставив размышлять о жизни и нравах и о делах добрых и дурных». Полностью направленная на практические цели философия Древнего Рима делает центром философских исканий человека и его проблемы. философский эллинизм научный

Пытаясь понять сущность человеческого бытия, римские авторы обращаются к проблеме соотношения природного и социального в человеке. Различные подходы к ее решению можно найти у Цицерона, Лукреция, Сенеки, Эпиктета. Мыслители Древнего Рима очень близко подошли к осознанию многогранности человека как социального, биологического, духовного существа, понимая при этом сложность данной проблемы. Показательно в этой связи сравнение представлений о человеческой душе римского эпикурейца Лукреция и самого Эпикура. Если для Эпикура вопрос смерти практически «снимается» тезисом о бессмертии материального мира и составляющих его атомов, а жизнь человека рассматривается как одно из множества возможных проявлений вечного движения материи, то Лукреций пытается посмотреть на проблему более индивидуалистично, склоняясь к выводу о несводимости человеческой души к совокупности составляющих ее атомов, что было совершенно не свойственно для Эпикура.

Очевидно, что римский философ понимает душу не только как некую атомарную структуру, но еще и как совокупность и порядок жизненных впечатлений, то есть ее индивидуального жизненного опыта, который приобретается душой в процессе своего развития и существования. Это по-настоящему новая для эпикурейской школы постановка вопроса о природе индивидуального сознания, имеющего не только материальную, но и социальную, духовную природу. Для вполне личностного комплекса психических впечатлений, складывающихся в процессе социальной деятельности человека, смерть представляет собой конец, поскольку данный комплекс не может быть разложен на совокупность инвариантных составляющих. В подобных воззрениях следует искать исток своеобразного, более трагичного восприятия Лукрецием смерти.

Для философов Древнего Рима, переживавших завоевательные походы и падение республики, гражданские войны и проскрипции, восстания рабов и массовые казни, в полной мере осознававших хрупкость и краткость человеческого существования, важнейшей темой становится смерть и бессмертие. Многие из них своей непосредственной задачей видели избавление человечества от страха неумолимой в своей неизбежности смерти. Можно без преувеличения сказать, что этой целью во многом обусловлены и натурфилософские, и психологические, и этические исследования римских авторов. Созерцание природы и познание ее законов имеют значимость лишь в том случае, если они способствуют изгнанию этого самого опасного страха. В частности, так видит задачу своей натурфилософской поэмы Лукреций:

И для Сенеки страх смерти выступает как самый главный враг человека: «Немалый подвиг - победить Карфаген, но еще больший - победить смерть». Сенека указывает: «Подумай только о том, что умершего не трогает никакое зло; ибо одна пустая выдумка - рассказы про то, что делает страшным подземный мир; мертвым не угрожает ни темнота, ни темница, ни огненные потоки, ни река забвения, ни судилище; никакой тиран не угрожает их безграничной свободе. Все это выдумали поэты, пугая нас пустыми ужасами». Критика мифологических представлений о загробной жизни - излюбленный пункт не только Стои, но и эпикуреизма. Так, по мнению Лукреция, Ахеронт, Цербер, Фурии, Сизиф, Тантал - это лишь аллегорическое воплощение земных человеческих страданий. Подобное пересечение не случайно, ведь у обеих школ цель одна - счастье и свобода, а как же может быть счастлив человек, если он живет в постоянном страхе перед смертью, омрачающем жизнь.

Особый интерес в Древнем Риме всегда вызывала тема самоубийства. Важно помнить, что античность выработала довольно устойчивое отношение к самоубийству: оно было не только частым явлением жизни, но приемлемым и даже оправданным. Однако раннеэллинистические школы, в том числе и Ранняя Стоя, не делают этот вопрос предметом особого рассмотрения, он остается на свободное решение мудреца: если обстоятельства таковы, что самоубийство будет, с его точки зрения, единственным выходом (неизлечимые болезни, сложные социальные ситуации), он может умереть. Только позже, во время Цицерона, этот вопрос становится предметом специального рассмотрения. Возможно, это связано с тем, что римляне знали известных и доблестных самоубийц, многие из которых были стоиками (примером тому - Катон). Особо остро проблему самоубийства стали ставить поздние римские стоики. У Сенеки, например, тема самоубийства превращается в постоянный предмет мысли. Этот философ начинает максимально подчеркивать момент внутренней свободы, проявляющийся в самоубийстве. Последнее есть неотъемлемое право, дарованное природой, являющееся выражением человеческой свободы. Катон имел широкую дорогу к свободе, которая открывается посредством выбора самоубийства. И эта свобода - часть провиденциального порядка Вселенной. Ничто не может удержать тебя против твоей воли, дверь к свободе всегда открыта перед тобой, и никто не может отрицать права самому рассчитаться с жизнью. Такая отрицательная концепция свободы вытекает из отличного от Ранней Стои толкования самой свободы. Если для основателей школы она заключалась просто в способности действовать, то для римского философа - в способности действовать в таких условиях, в которых никто кроме мудреца действовать не может. Свобода становится экстремальной. И в силу этого римлянину легче обосновать исключительность свободы мудрого.

Возвращаясь к ортодоксальной концепции школы, Сенека исключает всякое указание на божественный приказ или хотя бы разрешение самоубийства, обнаруживаемое у Цицерона, и хотя он так же, как и его предшественник, сравнивает Катона с Сократом, вопрос о самоубийстве решается исключительно самостоятельно. Причем мудрый должен предвидеть возможность самоубийства задолго до экстремальных обстоятельств. Сократ научит умереть тогда, когда возникнет необходимость, а стоик - прежде чем эта необходимость возникнет. В «Нравственных письмах к Луцилию» у Сенеки появляется замечательная мысль о том, что мудрый будет жить не столько, сколько он может, а столько, сколько должен.

Таким образом, в произведениях римских мыслителей значительно больший объем, нежели в раннеэллинистических школах, занимают проблемы необходимости и свободы личности, предназначения человека и его ответственности перед другими людьми, включенности человека в природные и социальные процессы. Антропологизм пронизывает абсолютно все разделы учений римских авторов, «очеловечивая» суховатые теории эпохи раннего эллинизма. Философы Древнего Рима интуитивно поняли, что вести людей к счастью, к добродетельной жизни и мудрости невозможно без глубокого знания человеческой сущности. Без этого философия не сможет выполнить тех практических функций, которых от нее требовала римская действительность: «В чем твое искусство? В том, чтобы быть хорошим. Но разве достигнешь ты в нем совершенства иначе, нежели с помощью познания как о природе Целого, так и об особом строе человека?»

Говоря о философии Древнего Рима, вряд ли стоит искать в ней концептуальной целостности, абсолютной последовательности и теоретической глубины идей. Однако она представляет вполне определенный интерес, и не только тем, что здесь достигает кульминации начавшийся в эллинистическую эпоху переход от принципиальной ориентации на созерцание к ориентации на практику, впервые ставятся вопросы терминологического перевода текстов и унификации понятийных смыслов, начинается кристаллизация важнейшей философской терминологии. Думается, не в последнюю очередь римские авторы интересны как мыслители, в значительной степени способствовавшие укоренению в европейской философской традиции антропологической проблематики. Возможно, в этом следует искать объяснение и тому, что римские авторы продолжали оставаться читаемыми в совершенно различные по духу эпохи - Средневековье, Возрождение, Новое время. Да и сегодня сочинения римских авторов интересны тем, кто ищет себя, стремясь понять суть человеческого бытия, кто бьется в поисках смысла жизни, преодолевая страх смерти и страдания.

Многое уже было сказано об эллинских философах, мощь которых неоспорима. Вклад находящихся неподалеку древних римлян, не менее весом. Представители разных культур противоречили друг другу, но в то же время составляли единый философский массив древне европейского периода, который стал фундаментом развития современного общества. По своим основным принципам, философия Древнего Рима стала изумительно логической правовой системой. Она, будучи преемницей древнегреческих учений, оттесала не огранённый «эллинский бриллиант», придала ему практическую значимость.

Добродетели – основа учения

Когда произошло падение греческого государства, эллинский стоицизм, как направление, пропагандирующее осознанный самоконтроль над слабостями, влечениями, подчинение здравому рассудку, получил свое дальнейшее развитие в римском стоическом учении.

Виднейшим стоиком римской философской мысли считают Луция Аннея Сенеку (4 год до н.э. – 65 год н.э.). Юноша родился в среднем сословии, получил хорошее образование.

Сенека следовал строгим законам воздержания. Но, несмотря на аскетические воззрения, Луций сделал успешную политическую карьеру, прослыл оратором, поэтом, писателем.

Рассуждения стоика во многом имели патриотическую сущность – он рассуждал о Родине, чужбине, приходил к выводу, что нет чужой земли, вся она родная. Сенека часто задавался вопросом о государственной жизни – личным долгом пред государством и перед собой. Этим рассуждениям посвящен его трактат «О краткости жизни».

Взрослым мужчиной Луций удостоился великой чести быть воспитателем будущего римского императора-тирана Нерона, который был известен своей особой жестокостью. Специально для него стоик написал трактат «О благодеяниях», которым призывал прислушаться к собственной совести. Сенека говорил «что знания доброты мало, необходимо еще уметь сотворить добро». Но учителю так и не удалось победить злое начало воспитанника. Нерон вынудил Луция покончить жизнь самоубийством.

Философия учения распространилась на знатные круги. Последним стоиком античного стоицизма считают императора Марка Аврелия. Для тогда еще рабовладельческого Рима было крайне важно, что на таком высоком государственном уровне (в лице императора Аврелия), появились задатки демократии.

Классифицируя добродетели, стоики раздели их на две группы.

Добродетели личностные: милосердие, честь, целеустремленность, дружелюбие, культурность, вдумчивость. А также бережливость, трудолюбие, мудрость, здоровье, выдержка, честность.

Добродетели общественные: богатство, справедливость, милосердие, процветание, доверие, удача. Также – радость, веселье, свобода, благородство. И терпение, щедрость, вера в Бога, безопасность, мужественность, плодородие, надежда.

Стоицизм, как школа смиренности, умеренности

Направление стоицизма стало для древнеримских, греческих граждан настолько близким, что философская мысль продолжила его развивать вплоть до окончания античного периода.

Выдающимся последователем стоической школы был Эпиктет. По происхождению мыслитель был рабом, что отразилось на его философских взглядах. Эпиктет предлагал отменить рабство, сравнять всех людей. Он считал, что люди по рождению своему равны, касты придуманы для поддержания будущих поколений знатных родов. Человек самостоятельно должен достигнуть уважения, а не получить его по наследству. Тем более не получить по наследству отсутствие каких-либо прав. Такая идеология была не характерна для философии Древней Греции.

Эпиктет считал философию равенства, смирения и умеренности образом жизни, даже наукой, с помощью которой человек приобретает самообладание, не преследует достижение мирских удовольствий, бесстрашен перед смертью. Смысл своих рассуждений стоик сводил к довольствованию того, что есть, а не пожеланием большего. Такой стиль жизни никогда не повлечет разочарование. Кратко говоря, Эпиктет называл свой жизненный девиз апатией или покорностью Богу. Смирение, принятие судьбы такой, какая она есть, является наивысшей духовной свободой.

Скептицизм древнеримских философов

Феноменальным проявлением философской мысли является скептицизм. Он характерен для мудрецов как греческого, так и римского античного мира, что еще раз доказывает переплетение двух противоборствующих философий той эпохи. Сходство особо отчетливо проявляется в период поздней античности, когда наблюдается общественный, политический упадок, крах великих цивилизаций.

Главной идеей скептицизма является отрицание каких-либо утверждений, конечных догм, непринятие теорий других философских течений. Адепты утверждали, что дисциплины противоречивы, само исключают себя, друг друга. Только учение скептиков обладает оригинальной особенностью – одновременно принимает прочие мнения и сомневается в них.

Древний Рим известен такими скептиками: Энесидем, Агриппа, Эмпирик.

Эпикурейство – путь приспособления к миру

Философское понятие этики снова объединяет два соперничающих лагеря – греков, римлян.

Изначально эллинистическим мыслителем Эпикуром (342-270 года до н.э.) было основано философское направление, целью которого являлось достижение человеком счастливой, беззаботной жизни, лишенной горестей. Эпикур учил не видоизменять действительность, а приспосабливаться к ней. Для этого философ разработал три необходимых принципа:

Этический – с помощью этики личность достигает счастья.
Физический – с помощью физики человек постигает мир природы, что позволяет не испытывать перед ним страх. Он помогает первому принципу.
Канонический – с помощью методологии научного познания доступно осуществление первых принципов эпикуреизма.

Эпикур полагал – для организации счастливого нужно не беспрепятственное проявление знаний, а осуществление их на деле, но в заранее фиксированных границах.

Парадоксально, но образным последователем Эпикура стал древнеримский мыслитель Лукреций. Он был радикален в своих высказываниях, что одновременно вызывало восторг и гнев современников. Дискуссируя с оппонентами (особенно скептиками), эпикуреец полагался на науку, доказывал важность ее существования: «Если науки нет, то мы каждый день наблюдаем восход нового солнца. Но мы знаем – оно только одно». Критиковал платоновскую теорию о переселении душ: «Если человек все равно когда-нибудь умрет, то не имеет никакого значения, куда отправится его душа». Лукреций был озадачен появлением цивилизаций: «Сначала человечество было диким, все изменилось с появлением огня. Образование общества можно относить к тому периоду, когда люди научились договариваться друг с другом».

Лукреций стал представителем эллинизма Эпикура, критикующим извращенные нравы римлян.

Риторика Древнего Рима

Ярчайшим ритором древнеримской философии являлся Марк Туллий Цицерон. Риторику он считал основой мыслительного процесса. Деятель хотел «подружить» римскую жажду добродетели с греческим искусным философствованием. Будучи прирожденным оратором, активным политическим деятелем, Марк призывал к созданию справедливого государства.

Цицерон считал, что оно доступно при смешении трех единственно правильных форм правления: монархии, демократии, аристократии. Соблюдение смешанной конституции позволит обеспечить так называемое мудрецом «великое равенство».

Именно Цицерон познакомил общество с понятием «гуманитус», которое означает «гуманность, человечность, философию здравого смысла». Мыслитель говорил, что понятие основано на моральных нормах, способно сделать из каждого человека полноправного члена общества.

Его познания в научной сфере настолько велики, что Марка признали философом-энциклопедистом древности.

Мнение философа об этике, морали заключалось в следующем: «Всякая наука постигает добродетель собственным неординарным путем. По сему, всякая образованная личность должна ознакомиться с различными методами познания, испытать их. Любые житейские проблемы решаются силой воли».

Философско-религиозные течения

Древнеримские традиционные философы в античности активно продолжали свою деятельность. Большой популярностью пользовалось учение Платона. Но философско-религиозные школы стали новомодным течением того времени, соединительным мостом между Западом, Востоком. Учения задавались глобальным вопросом о взаимосвязи, противостоянии материи и духа.

Интереснейшим течением стало неопифагорейство, представители которого философствовали о противоречивости мира, единстве Бога. Неопифагорейцы изучали цифры с мистической стороны, создали целое учение о магии чисел. Выдающимся последователем данной философской школы стал Аполлоний Тианский.

Интеллектуальные личности прильнули к учению Филона Александрийского. Основная идея мудреца заключалась в слиянии платонизма с иудаизмом. Филон объяснял, что Иегова создал Логос, который потом сотворил мир.

Религиозные мировоззрения отличались примитивным суеверным политеизмом, где всякое явление обладало двойником.

Большим уважением отличался культ жриц-весталок, целомудренных хранительниц государства.