Чтобы понять, насколько глубок смысл того или иного прозаического творения, предварительно стоит изучить краткое содержание произведений. "О дивный новый мир" - роман с глубоким смыслом, написанный автором с особым мировоззрением. Олдос Хаксли писал замечательные эссе, в основе сюжета которых было развитие научных технологий. Его скептический взгляд на всё шокировал читателей.
Когда волей событий его философия привела его в тупик, Хаксли увлёкся мистицизмом и изучал учения восточных мыслителей. Особо его интересовала идея воспитать человека-амфибию, приспособленного к существованию во всех возможных природных условиях. На закате своей жизни он сказал фразу, которая по сей день заставляет задумываться каждого о том, как правильно нужно жить. Об этом в некоторой степени и повествует роман Хаксли "О дивный новый мир", краткое содержание которого раскрывает основной смысл произведения.
Хаксли неустанно пытался найти смысл существования, обдумывая при этом основные проблемы человечества. В результате он пришёл к выводу, что нужно просто быть добрее друг к другу. Именно это он посчитал единственным ответом на все вопросы земного существования.
Биографический очерк
Родился Олдос Леонард Хаксли в городе Годалмине графства Суррей (Великобритания). Семья его была зажиточной и принадлежала к среднему сословию. Великий гуманист Мэтью Арнольд приходился ему родственником по материнской линии. Леонард Хаксли, отец будущего писателя, был редактором, писал биографические и стихотворные произведения. В 1908 году Олдос поступил на учёбу в колледж Итон графства Беркшир и проучился там до 1913 года. В 14 лет он перенёс первую серьёзную трагедию - смерть матери. Это было не единственное испытание, которое приготовила для него судьба.
Когда ему исполнилось 16 лет, он переболел кератитом. Осложнения были серьёзные - почти на 18 месяцев полностью исчезло зрение. Но Олдос не сдавался, он изучил шрифт Брайля, а потом после усиленных занятий смог читать в специальных очках. Благодаря силе воли он продолжил своё обучение, и в 1916 году ему была присуждена степень бакалавра гуманитарных наук Оксфордского колледжа Балиола. Состояние здоровья писателя не позволяло ему продолжать научную деятельность. Пойти воевать он тоже не мог, поэтому Хаксли решил стать литератором. В 1917 году он получил работу в лондонском военном министерстве, а позже стал преподавателем в колледжах Итон и Рептон. Двадцатые годы были ознаменованы дружбой с Д. Г. Лоренсом и их совместным путешествием по Италии и Франции (дольше всего он пробыл в Италии). Там же он написал уникальное произведение, в котором представлено воплощение мрачной жизни общества будущего. Понять смысл, который вложил автор в свое творение, поможет его краткое содержание. "О дивный новый мир" можно назвать романом-призывом ко всему человечеству.
Пролог
Мировое Государство - это место действия антиутопии. Расцвет эпохи стабильности - 632-й год Эры Форда. Верховный правитель, которого называют «Господь наш Форд» - известный всем создатель крупнейшей автомобильной корпорации. Форма правления - технократия. Потомство выращивается в специально созданных инкубаторах. Для того чтобы не нарушать общественный строй, особи ещё до рождения находятся в разных условиях и подразделяются на касты - альфа, бета, гамма, дельта и эпсилон. Каждой касте положен костюм своего цвета.
Подобострастие перед высшими кастами и пренебрежение к низшим кастам воспитывается в людях с самого появления на свет, сразу после Раскупорки. Понять, как автор смотрит на мир, поможет краткое содержание. "О дивный новый мир" - роман, написанный Хаксли много лет назад, - рисует события, которые сегодня происходят в реальном мире.
Цивилизация глазами Хаксли
Главное для общества Мирового Государства - это стремление к стандартизации. Девиз звучит так: «Общность. Одинаковость. Стабильность». Фактически с младенчества жители планеты привыкают к истинам, по которым потом всю оставшуюся жизнь и живут. Истории для них не существует, страсти и переживания - тоже ненужная чушь. Семьи нет, любви нет. Уже с раннего детства детей обучают эротическим играм и приучают к постоянной смене партнёра, ведь согласно подобной теории каждый человек полностью принадлежит остальным. Искусство уничтожено, но активно развивается сфера развлечений. Всё электронное и синтетическое. А если вдруг взгрустнулось, все проблемы решит пара граммов сомы - безобиднейшего наркотика. Краткое содержание романа О. Хаксли "О дивный новый мир" поможет познакомиться читателю и с главными персонажами произведения.
Главные герои романа
Бернард Маркс - выходец из касты альфа. Он нетипичный представитель своего общества. В его поведении много странностей: он часто думает о чём-то, предаётся меланхолии, его даже можно считать романтиком. Это ключевой образ романа "О дивный новый мир". Краткое содержание произведения поможет немного понять образ мыслей героя. Говорят, что в зародышевом состоянии, когда он ещё находился в инкубаторе, вместо заменителя крови ему ввели спирт, и от этого все его странности. Линайна Краун относится к касте бета. Привлекательная, фигуристая, одним словом, «пневматичная». Ей интересен Бернард тем, что он не такой, как все. Необычной для неё является его реакция на её рассказы про увеселительные поездки. Её привлекает путешествие с ним вдвоём в заповедник Нью-Мексико. Мотивы действий героев можно проследить, прочитав краткое содержание. "О дивный новый мир" - роман, насыщенный эмоциями, поэтому лучше прочесть его полностью.
Развитие сюжета
Главные герои романа решили ехать в этот таинственный заповедник, где жизнь диких людей сохранилась в том виде, какой была до Эры Форда. Индейцы рождаются в семьях, воспитываются родителями, испытывают полную гамму чувств, верят в прекрасное. В Мальпараисо они знакомятся с непохожим на всех остальных дикарём: он блондин и говорит на старинном английском языке (как оказалось потом, он выучил книгу Шекспира наизусть). Оказалось, что родители Джона - Томас и Линда - так же когда-то отправились на экскурсию, но во время грозы потеряли друг друга. Томас вернулся назад, а Линда, которая была беременной, родила сына здесь, в индейском посёлке.
Её не приняли, потому что привычное для неё отношение к мужчинам считалось здесь развратным. Да и из-за отсутствия сомы она стала употреблять слишком много индейской водки - мескаля. Бертран принимает решение перевезти Джона и Линду в Заоградный мир. Мать Джона вызывает у всех цивилизованных отвращение, а его самого нарекают Дикарём. Он влюблён в Линайну, которая стала для него воплощением Джульетты. И как же больно становится ему, когда она, в отличие от героини Шекспира, предлагает заняться «взаимопользованием».
Дикарь, пережив смерть матери, решает бросить вызов системе. То, что для Джона является трагедией, здесь - привычный процесс, объясняемый физиологией. Ещё совсем маленьких детей учат привыкать к смерти, специально отправляют на экскурсии в палаты смертельно больных и даже веселят и кормят в такой обстановке. Поддерживают его Бертран и Гельмгольц, за что потом поплатятся ссылкой. Дикарь пытается убедить людей отказаться от употребления сомы, за что все трое попадают к фордейшеотпу Мустафе Монду, который является одним из десяти Главноуправителей.
Развязка
Мустафа Монд признаётся им, что когда-то сам был в похожей ситуации. В молодости он был хорошим учёным, но, поскольку общество не терпит инакомыслящих, его поставили перед выбором. От ссылки он отказался, так и стал Главноуправителем. По прошествии всех этих лет он даже с какой-то завистью говорит о ссылке, потому что именно там собраны самые интересные люди их мира, имеющие свой взгляд на всё. Дикарь тоже просится на остров, но из-за эксперимента он вынужден остаться здесь, в цивилизованном обществе. Дикарь сбегает от цивилизации на заброшенный авиамаяк. Живёт в одиночестве, как настоящий отшельник, купив на последние деньги самое необходимое, и молится своему богу. На него приезжают посмотреть как на диковинку. Когда он исступлённо бил себя бичом на холме, то в толпе увидел Линайну. Он не может этого стерпеть и бросается с бичом на неё, крича: «Распутница!» Сутки спустя очередная молодая пара из Лондона приезжает на маяк на экскурсию. Они обнаруживают труп. Дикарь не вынес сумасшествия цивилизованного общества, единственно возможным протестом для него стала смерть. Он повесился. На этом заканчивается увлекательная история романа "О дивный новый мир" Хаксли Олдос. Краткое содержание - это только предварительное знакомство с произведением. Для того чтобы глубже проникнуть в его суть, следует прочесть роман полностью.
Что хотел сказать автор?
Мир действительно вскоре может прийти к такому развороту событий, которые описывает Хаксли. Понять это можно, даже если прочитать только краткое содержание. "О дивный новый мир" - роман, который заслуживает особого внимания. Да, жизнь стала бы беззаботной и беспроблемной, но жестокости в этом мире не стало бы меньше. В нём нет места тем, кто верит в человека, в его разумность и предназначение, а самое главное - в возможность выбора.
Вывод
Предварительно ознакомиться с идеей произведения позволит краткое содержание романа "О дивный новый мир". Олдос Хаксли в своей работе пытался создать картину утопического общества. Но это стремление к идеальному устройству сродни безумию. Казалось бы, проблем нет, царит закон, но вместо победы добра и света все пришли к полнейшей деградации.
В 1932 году Олдос Хаксли написал одну из самых известных сейчас антиутопий «О дивный новый мир». Её сюжет выделяется среди других представителей этого жанра тем, что здесь утопическому обществу счастливых, вечно молодых и довольных своей жизнью людей противопоставляется общество «естественное», с болезнями, антисанитарией и неприглядной старостью. По такому описанию можно подумать, что основные события будут убеждать читателя в необходимости прогресса и отказа от традиций, но это не так. Давайте разберёмся почему, ознакомившись с кратким пересказом романа от Многомудрого Литрекона. Антиутопия рассказывается в сокращении, чтобы Вы смогли понять и осмыслить нетривиальный сюжет.
Первые страницы романа знакомят с самой важной технологией мира «Эры Форда» (Примерно 26 век н.э.) ‒ выращиванием людей из бутылок. Директор Инкубатория и воспитательного центра проводит по этому учреждению экскурсию для студентов и рассказывает о том, как и зачем людей выращивают искусственным путём. Дело в том, что каждому человеку в этом мире предназначена своя судьба, а чтобы он был ею доволен, нужно влиять на его мозг и психику ещё до рождения. В итоге выращиваются представители пяти каст: альфы, беты, гаммы, дельты и полукретины эпсилоны. Первые две ‒ общественная элита предназначенная для умственного труда и руководства (альфы) или для работы техниками или медсёстрами (беты). Остальным остаётся тяжелый физический труд (гаммы и дельты, не сильно отличающиеся друг от друга) и самая унизительная и грязная работа (эпсилоны) труд. Последние три касты выращиваются «методом Бокановского» ‒ почкованием клетки на ранних этапах и получение десятков одинаковых особей. Одинаковые люди, выполняющие одинаковую работу, призваны сохранять главный принцип планеты Эры Т.: «Общность. Одинаковость. Стабильность».
К экскурсии присоединятся ещё один работник инкубатория Генри Фостер. Он по просьбе Директора рассказывает студентам, как именно выращиваются разные типы людей. Например, зародышей низших каст держат в условиях кислородного голода, в следствие чего их мозг не развивается до нормального уровня.
Фостер договаривается о встрече с медсестрой Ленайной Краун, проводящей зародышам инъекции от брюшного тифа и сонной болезни.
Глава 2
В «младопитомнике» Директор показывает студентам, как ещё с рождения детямпрививается идеология общества и их каст. Восьмимесячным дельтам дают яркие книги и красивые цветы, а, когда дети начинают играть, включают сирену и пускают по полу ток. Так им прививается отвращение к книгам и цветам, поскольку то и другое будет лишь отнимать у них время, не принося пользы обществу. Вместо этого детей приучат к спорту, требующему постоянной покупки инвентаря и выезда за город, а следовательно, экономически выгодному для общества.
На другом этаже воспитательного центра детям постарше с помощью гипнопедии во сне внушают «нравственное воспитание». Это включает основы половой жизни и кастовое самосознание. Детей приучают любить свою касту, уважать старшую касту и презирать низшую. Гипнопедические знания поверхностны и не требуют вдумчивости. Это лишь повторение складных фраз, которые на всю жизнь въедаются в сознание:
Покуда, наконец, все сознание ребёнка не заполнится тем, что внушил голос, и то, что внушено, не станет в сумме своей сознанием ребёнка. И не только ребёнка, а и взрослого на ‒ всю жизнь. Мозг рассуждающий, желающий, решающий ‒ весь насквозь будет состоять из того, что внушено.
Глава 3
Во дворе, где дети играли в развивающие и эротические игры, один мальчик не хотел принимать в этом участие. Это всерьёз обеспокоило воспитательницу, и она повела его к психологу на проверку «ненормальностей». Видя это, Директор стал рассказывать студентам, что раньше сексуальное развитие человека сдерживалось институтом брака и общественным порицанием. Для студентов это звучит дико и ненормально.
К группе подходит Мустафа Монд, Главноуправитель Западной Европы. Он рассказывает об ужасах жизни в семье и о нерациональности института брака: «В безнадёжной разобщённости и обособленности ‒ какая уж могла быть речь о стабильности?». Теперь же все люди принадлежат обществу, нет старости,а благодаря особому наркотику, не вызывающему болезни ‒ соме ‒ все счастливы.
Бернард Маркс, альфа плюсовик, специалист по гипнопедии едет в лифте с Генри Фостером и Помощником предопределителя. Генри с приятелем подчёркнуто презрительно не замечают Бернарда, известного своей дурной репутацией. Они обсуждают Ленайну Краун. Марксу противен их разговор, ему кажется, что они говорят о предмете его вожделения, как о куске мяса.
Ленайна в раздевалке разговаривает со своей подругой Фанни. Та упрекает Ленайну в постоянстве и говорит, что общение с одним только мужчиной, Генри, не доведёт до добра, и вообще, это неприлично. Тогда девушка решает, что поедет в резервацию индейцев с Бернардом. Это тоже не радует Фанни, так как Маркс выглядит скорее как гамма из-за своего маленького роста и неприглядной внешности.
Глава 4
В лифте, забитом альфами, Ленайна соглашается ехать с Бернардом. Это его крайне смущает, и он просит обсудить этот вопрос наедине. Краун недоумевает, так как уединение в их обществе считается моветоном, и она решительно не видит ничего смущающего в своих действиях.
Бернард летит к своему другу Гельмгольцу Уотсону. Это очень красивый мужчина, настоящий альфа-плюсовик. Он работал лектором-преподавателем, сочинял сценарии и легко придумывал гипнопедические стишки. Однако его таланты заставляли его отдаляться от общества так же, как Бернарда — внешность. Гельмгольц чувствует какую-то умственную неудовлетворённость, ищет средство самовыражения, что невозможно в мире, загоняющем всех людей в жёсткие рамки стандартов.
Глава 5
Генри и Ленайна танцуют в Вестминтерском аббатстве вместе с остальными парами под воздействием сомы и генерированной музыки. Это называется актом единения, напоминает сбор адептов из самой обыкновенной секты: люди под воздействием особого вещества поют и танцуют, наслаждаясь обществом друг друга.
Бернард идет на сходку единения, обязательную для посещения раз в две недели. Однако даже сома и песни единения не доводят его до состояния «слияния» с ближними.
Глава 6
После поездки в Амстердам Бернард и Ленайна летят обратно в Лондон на вертоплане. Мужчина пребывал в плохом настроении и отказывался принимать сому. Вдруг он заставил вертоплан зависнуть прямо над бушующим Ла-Маншем. Он хотел стать с Ленайной ближе в этой бушующей стихии, но только зря напугал её.
Когда Бернард брал разрешение на поездку в резервацию Нью-Мехико, Директор неожиданно рассказал, как потерял там свою тогдашнюю подругу.
В Нью-Мехико Бернард уговаривает Ленайну не лететь с ним в резервацию, а остаться в отеле. Он считает, что девушка не перенесёт отсутствия цивилизации, но она не соглашается с этим. Ради поездки она и согласилась ехать с Бернардом.
После звонка Гельмгольцу Маркс узнаёт, что Директор хочет отправить его на остров, в Исландию. Там располагается особая резервация для инакомыслящих, которые угрожают стабильности. Бернард в ужасе от одной этой мысли. Он протестует только в рамках приличий и не хочет покидать столь ненавидимое им общество.
Глава 7
Жизнь индейцев вызывает у туристов шок и отвращение. Даже Бернард, хотя и пытался сдерживаться, продвигать свои «еретические» мысли, был ошеломлён нечистотами, старостью и живорождением. Дикие племена жили как встарь: никаких технологий, минимум лекарств, общество основывалось на религиозных догматах и патриархате.
Проводник показывает им площадь, на которой проводится кровавый ритуал с избиением плетьми молодого парня. От мыслей об этом ужасном зрелище их отрывает молодой человек, который выглядит как европеец и говорит на правильном английском. Из расспросов Бернард понимает, что это живорождённый сын той самой девушки, которую директор потерял здесь много лет назад.
Глава 8
Джон вспоминает своё детство. Он рос изгоем в индейском обществе из-за своего происхождения и из-за того, что Линда спала со всеми мужчинами деревни. Чаще всего к ней приходил Попе и приносил вонючий «мескаль», которым она заменяла себе сому. Однажды деревенские женщины избили её плетьми за распутство. Джону, который бросился её защищать, тоже досталось пара ударов.
Линда много рассказывала сыну о «заоградном» мире, и представления о нём смешались у мальчика с индейскими верованиями. Ещё она научила Джона читать, что позволяло ему хоть чем-то гордиться перед индейскими мальчишками. В тринадцать лет он узнал Шекспира и безмерно его полюбил. В дальнейшем он часто будет цитировать классика.
В пятнадцать лет Джон начал обучаться гончарному мастерству у деревенского старейшины Митсимы. Однако другими знаниями индейцы делиться с чужаком не хотели и прогнали юношу с обряда становления мужчиной.
Понимая, что это его шанс на спасение, Бернард обещает Джону и даже его матери Линде, превратившейся в мерзкую грязную старуху, возвращение в Лондон. Джонв восторге восклицает: «О дивный новый мир, где обитают такие люди. Немедля же в дорогу» («Буря», Шекспир).
Глава 9
Пока Бернард договаривается с Главноуправителем о пропуске для Дикаря и его матери, Джон проникает в отель к Ленайне. Он находит вещи девушки, а затем и её саму, спящую на кровати. Поражённый красотой, он всё же не решается поцеловать Ленайну, считая себя недостойным.
Юноша представляет собой наивного, но возвышенного простачка, который жаждет отыскать в другом мире свое предназначение.
Глава 10
Директор собирался прилюдно отчитать Маркса и с позором отправить в Исландию за антиобщественное поведение. Дело в том, что Маркс отличается ото всех альф потому, что в его пробирку случайно подмешали слишком много спирта. Гены испортились, как и внешность и характер их обладателя.
Но Бернард нарушил его планы, приведя с собой отвратительную Линду и Джона, бросившегося к Директору в ноги с неприличными выкриками «отец мой!». Отовсюду раздаётся унизительный хохот работников, и Директор бросается вон.
Глава 11
Вернувшись к цивилизации, Линда начала в неумеренных количествах принимать сому. Понимая, что это вскоре убьёт её, Джон пытался возражать, но всё было бесполезно.
Джон вместе с Бернардом изучает новое общество. Больше всего его поразили десятки абсолютно одинаковых близнецов. Они вызвали в нём ужас и отвращение.
Благодаря Дикарю, Бернард наконец-то приобретает уважение и значимость в обществе. Ему льстит успех среди женщин и благосклонность мужчин. Он даже ссорится с Гельмгольцем, обвинив его в зависти.
Бернард отправляется на свидание с директрисой Итона, которую соблазнил обещанием поближе познакомить с дикарём. Джон остаётся на попечении Линайны, что очень её радует, ведь он ей очень нравится. Они идут на ощущальный фильм, где можно почувствовать, то, что чувствуют герои. Так как фильм был эротическим, Джон считает его грязным и неприличным. Они летят к Линайне домой. Девушка надеялась, что Дикарь останется с ней на ночь, но тот улетает, оставив её в полнейшем недоумении.
Глава 12
Дикарь не выходит навстречу к гостям Бернарда. Тот в ужасе, поскольку самые высокопоставленные гости оскорблены таким приёмом. Бернард — снова изгой в обществе, снова заговорили о спирте, подлитом в его бутыль при зачатии. В отчаянии Маркс летит к Гельмгольцу. Там он узнаёт, что друга тоже хотят сослать на остров за стих об уединении, который он прочёл на одной из лекций.
Гельмгольц быстро подружился с Дикарём, чем вызвал ревность у Бернарда. Поэт пытается понять смысл и магию тех строк Шекспира, которые по памяти воспроизводит Дикарь.
Глава 13
Фанни уговаривает Ленайну не страдать понапрасну из-за одного единственного мужчины и действовать решительно, если Джон так уж ей необходим. Ленайна слушается совета подруги.
Попытка соблазнить Джона оказывается провальной ‒ он не терпит такого безнравственного поведения и в ярости бросается на девушку. К счастью, она успевает запереться в ванной, а Джона отвлекает звонок из умиральни, сообщающий о скорой кончине его матери.
Глава 14
Джон наблюдает за смертью Линды и страшно тоскует. Мать — единственное, что все еще связывало его с прошлым, в котором он был счастливее, чем в дивном и новом настоящем. Милые и тяжелые воспоминания о маме и их жизни в племени вновь тревожат его и наталкивают на невеселые размышления.
В палату, где она лежала, привели выводок близнецов-дельт для знакомства со смертью. Дети интересуются, почему эта женщина такая уродливая, задают неприятные Джону вопросы. Он не выдерживает и отталкивает одного ребёнка. Медсестра прогоняет его как нарушителя спокойствия.
Глава 15
На выходе из умиральницы Дикарь видит, как две группы близнецов Бокановского из обслуживающего персонала больницы получают дневную порцию сомы. Он пытается вразумить их, призывает обходиться без этой отравы. Потом начинает выкидывать сому в окно. Только вот искусственные люди не понимают восклицаний Джона. Они в панике пытаются отнять свою порцию у преступника.
Гельмгольц, прибывший сюда вместе с Бернардом, радостно присоединяется к этому действу. Маркс в страхе пытается утихомирить приятелей. Начинается потасовка и троицу задерживает полиция.
Глава 16-17
В кабинете Главноуправителя Бернард и Гельмгольц выслушивают приговор. Бернард бросается Монду в ноги, умоляя о пощаде. Его выставляют вон, вскоре уходит и Гельмгольц, с радостью принявший наказание. Мустафа Монд рассказывает, что раньше тоже был еретиком. Но ему предложили должность с последующим повышением доглавноуправителя. Он согласился на это и вместо познания начал управлять общественным счастьем, оберегать его от посягательств прогресса. Только ограничение знаний и удовлетворение животных потребностей человека могут обеспечивать, по его мнению, общественное спокойствие. Джон просит отпустить его на остров вместе с друзьями, но получает отказ. Такой буйный постоялец не нужен ни одному острову изгнания.
Джону не удается переспорить главноуправителя, но он отчаянно пытается защитить свое право жить по-человечески. Однако он лишь перечисляет цитаты из Шекспира, а Мустафа перекрывает их самыми разными выдержками из книг. Он, в отличие от других, имеет к ним доступ и может грамотно аргументировать любое утверждение.
Глава 18
После отъезда Гельмгольца и Бернарда, принявшего свою судьбу, Дикарь, не желает дальше участвовать в «эксперименте», где он сам был подопытным. Джон бежит за город и селится в заброшенном маяке, где пытается вести аскетичную жизнь и очищать душу через муки тела.
Вскоре его заметили рабочие, проезжающие мимо. Дикарь избивал себя бичом. Спустя несколько дней налетели репортёры, которых Джон отгонял силой. Теперь посмотреть на безумца приезжали толпы зевак, среди которых оказалась и Ленайна. В ярости Дикарь стал избивать девушку бичом, что вызвало всеобщий восторг и оргию единения. Вечером Джона нашли повешенным. Он сдался, ведь в дивном и новом мире ему не нашлось подходящего места.
Олдос Хаксли
О дивный новый мир
Утопии оказались гораздо более осуществимыми, чем казалось раньше. И теперь стоит другой мучительный вопрос, как избежать их окончательного осуществления… Утопии осуществимы… Жизнь движется к утопиям. И открывается, быть может, новое столетие мечтаний интеллигенции и культурного слоя о том, как избежать утопий, как вернуться к не утопическому обществу, к менее «совершенному» и более свободному обществу.
Николай Бердяев
Печатается с разрешения The Estate of Aldous Huxley и литературных агентств Reece Halsey Agency, The Fielding Agency и Andrew Nurnberg.
© Aldous Huxley, 1932
© Перевод. О. Сорока, наследники, 2011
© Издание на русском языке AST Publishers, 2016
Глава первая
Серое приземистое здание – всего лишь в тридцать четыре этажа. Над главным входом надпись: «ЦЕНТРАЛЬНО-ЛОНДОНСКИЙ ИНКУБАТОРИЙ И ВОСПИТАТЕЛЬНЫЙ ЦЕНТР», и на геральдическом щите – девиз Мирового Государства: «ОБЩНОСТЬ, ОДИНАКОВОСТЬ, СТАБИЛЬНОСТЬ».
Огромный зал на первом этаже обращен окнами на север, точно художественная студия. На дворе лето, в зале и вовсе тропически жарко, но по-зимнему холоден и водянист свет, что жадно течет в эти окна в поисках живописно драпированных манекенов или нагой натуры, пусть блеклой и зябко-пупырчатой, – и находит лишь никель, стекло, холодно блестящий фарфор лаборатории. Зиму встречает зима. Белы халаты лаборантов, на руках перчатки из белесой, трупного цвета, резины. Свет заморожен, мертвен, призрачен. Только на желтых тубусах микроскопов он как бы сочнеет, заимствуя живую желтизну, – словно сливочным маслом мажет эти полированные трубки, вставшие длинным строем на рабочих столах.
– Здесь у нас Зал оплодотворения, – сказал Директор Инкубатория и Воспитательного Центра, открывая дверь.
Склонясь к микроскопам, триста оплодотворителей были погружены в тишину почти бездыханную, разве что рассеянно мурлыкнет кто-нибудь или посвистит себе под нос в отрешенной сосредоточенности. По пятам за Директором робко и не без подобострастия следовала стайка новоприбывших студентов, юных, розовых и неоперившихся. При каждом птенце был блокнот, и, как только великий человек раскрывал рот, студенты принимались яро строчить карандашами. Из мудрых уст – из первых рук. Не каждый день такая привилегия и честь. Директор Центрально-Лондонского ИВЦ считал всегдашним своим долгом самолично провести студентов-новичков по залам и отделам. «Чтобы дать вам общую идею», – пояснял он цель обхода. Ибо, конечно, общую идею хоть какую-то дать надо – для того, чтобы делали дело с пониманием, – но дать лишь в минимальной дозе, иначе из них не выйдет хороших и счастливых членов общества. Ведь, как всем известно, если хочешь быть счастлив и добродетелен, не обобщай, а держись узких частностей; общие идеи являются неизбежным интеллектуальным злом. Не философы, а собиратели марок и выпиливатели рамочек составляют становой хребет общества.
«Завтра, – прибавлял он, улыбаясь им ласково и чуточку грозно, – наступит пора приниматься за серьезную работу. Для обобщений у вас не останется времени. Пока же…»
Пока же честь оказана большая. Из мудрых уст и – прямиком в блокноты. Юнцы строчили как заведенные.
Высокий, сухощавый, но нимало не сутулый, Директор вошел в зал. У Директора был длинный подбородок, крупные зубы слегка выпирали из-под свежих, полных губ. Стар он или молод? Тридцать ему лет? Пятьдесят? Пятьдесят пять? Сказать было трудно. Да и не возникал у вас этот вопрос; ныне, на 632-м году эры стабильности, Эры Форда, подобные вопросы в голову не приходили.
– Начнем сначала, – сказал Директор, и самые усердные юнцы тут же запротоколировали: «Начнем сначала». – Вот здесь, – указал он рукой, – у нас инкубаторы. – Открыл теплонепроницаемую дверь, и взорам предстали ряды нумерованных пробирок – штативы за штативами, стеллажи за стеллажами. – Недельная партия яйцеклеток. Хранятся, – продолжал он, – при тридцати семи градусах; что же касается мужских гамет, – тут он открыл другую дверь, – то их надо хранить при тридцати пяти. Температура крови обесплодила бы их. (Барана ватой обложив, приплода не получишь.)
И, не сходя с места, он приступил к краткому изложению современного оплодотворительного процесса – а карандаши так и забегали, неразборчиво строча, по бумаге; начал он, разумеется, с хирургической увертюры к процессу – с операции, «на которую ложатся добровольно, ради блага Общества, не говоря уж о вознаграждении, равном полугодовому окладу»; затем коснулся способа, которым сохраняют жизненность и развивают продуктивность вырезанного яичника; сказал об оптимальной температуре, вязкости, солевом содержании; о питательной жидкости, в которой хранятся отделенные и вызревшие яйца; и, подведя своих подопечных к рабочим столам, наглядно познакомил с тем, как жидкость эту набирают из пробирок; как выпускают капля за каплей на специально подогретые предметные стекла микроскопов; как яйцеклетки в каждой капле проверяют на дефекты, пересчитывают и помещают в пористый яйцеприемничек; как (он провел студентов дальше, дал понаблюдать и за этим) яйце приемник погружают в теплый бульон со свободно плавающими сперматозоидами, концентрация которых, подчеркнул он, должна быть не ниже ста тысяч на миллилитр; и как через десять минут приемник вынимают из бульона и содержимое опять смотрят; как, если не все яйцеклетки оказались оплодотворенными, сосудец снова погружают, а потребуется, то и в третий раз; как оплодотворенные яйца возвращают в инкубаторы, и там альфы и беты остаются вплоть до укупорки, а гаммы, дельты и эпсилоны через тридцать шесть часов снова уже путешествуют с полок для обработки по методу Бокановского.
– По методу Бокановского, – повторил Директор, и студенты подчеркнули в блокнотах эти слова.
Одно яйцо, один зародыш, одна взрослая особь – вот схема природного развития. Яйцо же, подвергаемое бокановскизации, будет пролиферировать – почковаться. Оно даст от восьми до девяноста шести почек, и каждая почка разовьется в полностью оформленный зародыш, и каждый зародыш – во взрослую особь обычных размеров. И получаем девяносто шесть человек, где прежде вырастал лишь один. Прогресс!
«Яйцо почкуется», – строчили карандаши.
Он указал направо. Конвейерная лента, несущая на себе целую батарею пробирок, очень медленно вдвигалась в большой металлический ящик, а с другой стороны ящика выползала батарея уже обработанная. Тихо гудели машины. Обработка штатива с пробирками длится восемь минут, сообщил Директор. Восемь минут жесткого рентгеновского облучения – для яиц это предел, пожалуй. Некоторые не выдерживают, гибнут; из остальных самые стойкие разделяются надвое; большинство дает четыре почки; иные даже восемь; все яйца затем возвращаются в инкубаторы, где почки начинают развиваться; затем, через двое суток, их внезапно охлаждают, тормозя рост. В ответ они опять пролиферируют – каждая почка дает две, четыре, восемь новых почек, – и тут же их чуть не насмерть глушат спиртом; в результате они снова, в третий раз, почкуются, после чего уж им дают спокойно развиваться, ибо дальнейшее глушение роста приводит, как правило, к гибели. Итак, из одного первоначального яйца имеем что-нибудь от восьми до девяноста шести зародышей – согласитесь, улучшение природного процесса фантастическое. Причем это однояйцевые, тождественные близнецы – и не жалкие двойняшки или тройняшки, как в прежние живородящие времена, когда яйцо по чистой случайности изредка делилось, а десятки близнецов.
Каждый раз эти два произведения противопоставлятся, а ведь самый страшный исход - это их синтез.
Только не нужно заниматься выискиванием. Смотреть сводку новостей и говорить "ооот, это по Оруэлу, оооот это по Хаксли", данное занятие малопродуктивно)
Я кстати соглашусь, с теми, кто говорит что ни одно из этих произведений не воплотится в жизнь.
1984 - написано в предостережение потомкам. За основу были взяты два тоталитарных общества первой трети ХХ века. Весь ужас, подавление воли, игра с цифрами и пропагандисткие меры наталкивают автор на мысль о неестественности, монстрозности того строя, при котором живут люди (и большинство даже этого не замечают).
Оруэлл пишет о том, что весь мир поделён между 3 империями. Вот это одна структура, которая не прошла проверку временем. Глобализационный процесс оказался менее сильным, чтобы ломать национально-государственные границы. А значит плюрализм мнений гораздо сильнее. Оруэлл ведь под идеей увиденного делит мир на 3 куска, но в этом есть художественный смысл, так как это оставляет 2 варианта ответа. (мы знанием землю одну из трёх). А значит всё просто, понятно где хорошо, а где плохо. Где друг, где враг.
Проблема двоемыслия (самый хороший пример который мне приходит в голову это название учебника "История СССР с древнейших времён") - вот это самая страшная штука у Оруэлла. Была возможна в условиях вечной партии, вечного вектородержателя. Но и данную структуру время опровергло. Гитлер оказался единственным. Что же до СССР, то общественное не победило личное. Значит это может быть временным этапом, временным заблуждением (попадание человечества в подобные режимы), но никак не дойдёт до константы.
Человек человеку оказался друг, а не волк. (личное виденье)
Что же касается Хаксли, то мне это приведение показалось куда проще, а от этого менее интересным, так что многого я уже и не помню.
Общество потребления. Считаете ли вы себя потребителями в полной мере? Есть ли у вас потребность что-то сделать вместо того, чтобы это приобрести. Пока это есть, то всё в порядке. А ведь получается Хаксли пишет о подавлении творческого начала в человеке, подавлении природного. (вернувшись во второй аргумент - общество оказалось на это неспособным)
Отсутствие семьи. Скрепами запахло. В данном случае сия угроза пока лишена актуальности для российского общества. По крайней мере до того, пока не решится квартирный вопрос.
Касты. Очень скучно говорить о социальной мобильности, как она изменялся во времени и сил мы имеем сейчас. Правда, ну какие касты... Искусственненные. А зачем? Есть ведь ленивые, есть активные, есть предприимчивые, есть пассивные, есть творческие, а есть бесталлантные. Ну и зачем в мире естественных различий касты?
Это такое кратенькое размышление, которое идёт к тому, что никто не знает куда мы движемся. Оруэлл и Хаксли тоже не знали, но они точно понимали куда человечество не должно упасть. И человечество, вроде как, держится.
О дивный новый мир
Действие этого романа-антиутопии происходит в вымышленном Мировом Государстве. Идет 632-й год эры стабильности, Эры Форда. Форд, создавший в начале двадцатого века крупнейшую в мире автомобильную компанию, почитается в Мировом Государстве за Господа Бога. Его так и называют - "Господь наш Форд". В государстве этом правит технократия. Дети здесь не рождаются - оплодотворенные искусственным способом яйцеклетки выращивают в специальных инкубаторах. Причем выращиваются они в разных условиях, поэтому получаются совершенно разные особи - альфы, беты, гаммы, дельты и эпсилоны. Альфы как бы люди первого сорта, работники умственного труда, эпсилоны - люди низшеи касты, способные лишь к однообразному физическому труду. Сначала зародыши выдерживаются в определенных условиях, потом они появляются на свет из стеклянных бутылей - это называется Раскупоркой. Младенцы воспитываются по-разному. У каждой касты воспитывается пиетет перед более высокой кастой и презрение к кастам низшим. Костюмы у каждой касты определенного цвета. Например, альфы ходят в сером, гаммы - в зеленом, эпсилоны - в черном.
Стандартизация общества - главное в Мировом Государстве. "Общность, Одинаковость, Стабильность" - вот девиз планеты. В этом мире все подчинено целесообразности во благо цивилизации. Детям во сне внушают истины, которые записываются у них в подсознании. И взрослый человек, сталкиваясь с любой проблемой, тотчас вспоминает какой-то спасительный рецепт, запомненный во младенчестве. Этот мир живет сегодняшним днем, забыв об истории человечества. "История - сплошная чушь". Эмоции, страсти - это то, что может лишь помешать человеку. В дофордовском мире у каждого были родители, отчий дом, но это не приносило людям ничего, кроме лишних страданий. А теперь - "Каждый принадлежит всем остальным". Зачем любовь, к чему переживания и драмы? Поэтому детей с самого раннего возраста приучают к эротическим играм, учат видеть в существе противоположного пола партнера по наслаждениям. И желательно, чтобы эти партнеры менялись как можно чаще, - ведь каждый принадлежит всем остальным. Здесь нет искусства, есть только индустрия развлечении. Синтетическая музыка, электронный гольф, "синоощущалки - фильмы с примитивным сюжетом, смотря которые ты действительно ощущаешь то, что происходит на экране. А если у тебя почему-то испортилось настроение - это легко исправить, надо принять лишь один-два грамма сомы, легкого наркотика, который немедленно тебя успокоит и развеселит. "Сомы грамм - и нету драм".
Бернард Маркс - представитель высшего класса, альфа-плюсовик. Но он отличается от своих собратьев. Чересчур задумчив, меланхоличен, даже романтичен. Хил, тщедушен и не любит спортивных игр. Ходят слухи, что ему в инкубаторе для зародышей случайно впрыснули спирт вместо кровезаменителя, поэтому он и получился таким странным.
Линайна Краун - девушка-бета. Она хорошенькая, стройная, сексуальная (про таких говорят "пневматичная"), Бернард ей приятен, хотя многое в его поведении ей непонятно. Например, её смешит, что он смущается, когда она в присутствии других обсуждает с ним планы их предстоящей увеселительной поездки. Но поехать с ним в Нью-Мексико, в заповедник, ей очень хочется, тем более что разрешение попасть туда получить не так-то просто.
Бернард и Линайна отправляются в заповедник, туда, где дикие люди живут так, как жило все человечество до Эры Форда. Они не вкусили благ цивилизации, они рождаются от настоящих родителей, любят, страдают, надеются. В индейском селении Мальпараисо Бертран и Линайна встречают странного дикаря - он непохож на других индейцев, белокур и говорит на английском - правда, на каком-то древнем. Потом выясняется, что в заповеднике Джон нашел книгу, это оказался том Шекспира, и выучил его почти наизусть.
Оказалось, что много лет назад молодой человек Томас и девушка Линда поехали на экскурсию в заповедник. Началась гроза. Томас сумел вернуться назад - в цивилизованный мир, а девушку не нашли и решили, что она погибла. Но девушка выжила и оказалась в индей ском поселке. Там она и родила ребенка, а забеременела она еще в цивилизованном мире. Поэтому и не хотела возвращаться назад, ведь нет позора страшнее, чем стать матерью. В поселке она пристрастилась к мескалю, индейской водке, потому что у нее не было сомы, которая помогает забывать все проблемы; индейцы её презирали - она, по их понятиям, вела себя развратно и легко сходилась с мужчинами, ведь её учили, что совокупление, или, по-фордовски, взаимопользование, - это всего лишь наслаждение, доступное всем.
Бертран решает привезти Джона и Линду в Заоградныи мир. Линда всем внушает отвращение и ужас, а Джон, или Дикарь, как стали его называть, становится модной диковиной. Бертрану поручают знакомить Дикаря с благами цивилизации, которые его не поражают. Он постоянно цитирует Шекспира, который рассказывает о вещах более удивительных. Но он влюбляется в Линайну и видит в ней прекрасную Джульетту. Линайне льстит внимание Дикаря, но она никак не может понять, почему, когда она предлагает ему заняться "взаимопользованием", он приходит в ярость и называет её блудницей.
Бросить вызов цивилизации Дикарь решается после того, как видит умирающую в больнице Линду. Для него это - трагедия, но в цивилизованном мире к смерти относятся спокойно, как к естественному физиологическому процессу. Дeтeй c сaмoгo рaннeгo вoзpaстa водят в палаты к умирающим на экскурсии, развлекают их там, кормят сладостями - все для того, чтобы ребенок не боялся смерти и не видел в ней страдания. После смерти Линды Дикарь приходит к пункту раздачи сомы и начинает яростно убеждать всех отказаться от наркотика, который затуманивает им мозги. Панику едва удается остановить, напустив на очередь пары сомы. А Дикаря, Бертрана и его друга Гельмгольца вызывают к одному из десяти Главноуправителей, его фордейшеотпу Мустафе Монду.
Он и разъясняет Дикарю, что в новом мире пожертвовали искусством, подлинной наукой, страстями ради того, чтобы создать стабильное и благополучное общество. Мустафа Монд рассказывает о том, что в юности он сам слишком увлекся наукой, и тогда ему предложили выбор между ссылкой на далекий остров, где собирают всех инакомыслящих, и должностью Главноуправителя. Он выбрал второе и встал на защиту стабильности и порядка, хотя сам прекрасно понимает, чему он служит. "Не хочу я удобств, - отвечает Дикарь. - Я хочу Бога, поэзию, настоящую опасность, хочу свободу, и добро, и грех". Гельмгольцу Мустафа тоже предлагает ссылку, добавляя, правда, при этом, что на островах собираются самые интересные люди на свете, те, кого не удовлетворяет правоверность, те, у кого есть самостоятельные взгляды. Дикарь тоже просится на остров, но его Мустафа Монд не отпускает, объясняя это тем, что хочет продолжить эксперимент.
И тогда Дикарь сам уходит от цивилизованного мира. Он решает поселиться на старом заброшенном авиамаяке. На последние деньги он покупает самое необходимое - одеяла, спички, гвозди, семена и намеревается жить вдали от мира, выращивая свой хлеб и молясь - Иисусу ли, индейскому ли богу Пуконгу, своему ли заветному хранителю орлу. Но как-то раз кто-то, случайно проезжавший мимо, видит на склоне холма страстно бичующего себя полуголого Дикаря. И снова набегает толпа любопытных, для которых Дикарь - лишь забавное и непонятное существо. "Хотим би-ча! Хотим би-ча!" - скандирует толпа. И тут Дикарь, заметив в толпе Линайну, с криком "Распутница" бросается с бичом на нее.
На следующий день пара молодых лондонцев приезжает к маяку, но, войдя внутрь, они видят, что Дикарь повесился.
