Проведение секуляризации церковных земель дата. Секуляризация церковных земель

Причины секуляризации

Определение 1

Секуляризацией называют изъятие государством церковной собственности.

В России секуляризация была болезненным вопросом на протяжении всего $XVIII$ в. Однако Екатерина II, действовавшая с оглядкой на запад, все же провела ее. В европейской политике Просвещенного абсолютизма секуляризация была обязательным моментом и проводилась жестко.

Замечание 1

Помимо желания идти в ногу со временем для проведения секуляризации в Российской империи были и более объективные причины, а именно желание наполнить казну, ведь церковь обладала слишком большим количеством земли, освобожденной от налога.

Ну и кроме того, разнообразные излишества, не раз становившиеся причиной социальных всплесков, не соответствовали религиозному принципу нестяжательства.

Еще Елизавета Петровна началась подготовкой этой болезненной для многих реформы в $1757$ г. После ее смерти, Пётр III повелел процесс разработки реформы ускорить и издал указ о передаче недвижимых церковных имуществ в ведомство Сената и о прекращении дотирования монастырей, которые не в силах себя обеспечивать.

Ход реформы

Заняв трон путем переворота, Екатерина II сначала оставила вопрос о секуляризации, т.к. пыталась использовать духовенство в своих целях. Но монастырских крестьян, страдавших от обилия несправедливых повинностей, было не остановить, начались волнения. Кроме того, дворянство, главная опора императрицы, также не скрывало положительного отношения к секуляризации, т.к. понимало важность наполнения казны.

В результате, в конце $1762$ г. вновь была создана комиссия по рассмотрению этой проблемы.

Замечание 2

Отметим при этом, что духовенство уже не имело политической силы, как ранее, например, еще в $XVII$ в. Никто из иерархов, несмотря на горечь и возмущение от проекта реформы, не выступил против нее. Только архиепископ Ростова Арсений Мацеевич сравнил в этой связи Екатерину II с Иудой.

$26$ февраля $1764$ года императрицей Екатериной II был издан указ о церковных владениях. Он предусматривал следующее:

• Передача всех имений Священного Синода, монастырей и приходов государственной Коллегии экономии.
• Отстранение церковных учреждений от управления имениями, монастырями и приходами.
• Поручение крестьян, проживавших в церковных имениях, в ведение Коллегии экономии. Такие крестьяне стали именоваться «экономическими» и с $1764$ года обязаны были платить по $1,5$ руб. подушного оклада в государственную казну.
• Выделение определенной суммы Коллегией экономии для содержания церковных учреждений. Монастыри и епархии разделялись на три класса по уровню данного содержания.

Так, в ходе секуляризационной реформы были упразднены $418$ монастырей, $226$ монастырей стали получать от государства деньги на содержание, еще $310$ монастырей должны были существовать на добровольные пожертвования. Такие монастыри назывались заштатные (монастыри за штатом).

После выхода следующего распоряжения $31$ марта $1764$ года, заштатные монастыри также были разделены на три класса: $20$ монастырей – первого класса, $56$ монастырей – второго и $85$ – третьего, и существовали за счет добровольных приношений или небольшой земли, обрабатываемой монахами лично. Остальные $149$ монастырей упразднились.

Последствия реформы

Финансовое положение монастырей стало определяться делением на штаты и классы, что привело к появлению разных типов как монастырей, так и самих монахов. Финансирование штатных монастырей было слишком мало, но настоятели не решались сообщать это Синоду, чтобы избежать упразднения монастыря. Из-за финансовых проблем приходилось сокращать число монахов, и монастыри стали разрушаться и безлюдеть.

До Екатерины II

Петр I был западником с ранних лет. Он понимал, что для процветания государства нельзя оставлять все как есть. К церкви он относился как к необходимому социальному институту, потому что простолюдинов он презирал еще больше, чем попов. Однако попов всерьез не воспринимал вообще.

В подтверждение можно вспомнить хотя бы Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший Собор. На соборе пьянствовали и смеялись над православными и католическими религиозными обрядами. Очевидно, что богобоязненный царь вряд ли стал бы подобное делать. Не исключено, что Петр отдавал предпочтение протестантам, но все же на реформы идти не хотел, потому что понимал специфику российского общества, а также знал, что православная церковь может использоваться как политический инструмент.
Использоваться-то она может, но оставлять все как есть - глупо. Петр задумал радикальную реформу православной церкви. И он не мог не затронуть вопрос секуляризации церковных земель, то есть реализовать то, что уже задолго до этого осуществили некоторые западные страны, перед которыми Петр благоговел.
Укрепился в своем мнении Петр после путешествий по западным странам. Первые радикальные шаги - диалог с церковниками, в частности с патриархом Адрианом. Петр говорил о реформах, попы пытались отговаривать. Тогда царь заявил, что церковь «не есть иное государство», что попы не важнее прочих сословий. Церковь он полностью отстранил от дел государственных, хотя ранее к мнению попов по важным вопросам прислушивались, хотя и не обязательно им следовали.
Петр дал понять, что глава государства - это только он, что церковники больше никогда не будут править страной от имени монарха, а будут подчиняться. Если откажутся - познают гнев государя. Такая позиция воспринималась церковью как угроза, однако в церковной среде считали, что дальше угроз дело не дойдет, ведь многие цари до Петра уже хотели осуществить радикальные церковные реформы, но ничего не вышло.
Тут они были неправы, так как Петр действовал решительно. Начал с того, что запретил строить монастыри на отдельных территориях (например, в Сибири). Активнее Петр действовал сразу после смерти патриарха Адриана. Он отказался сразу же от назначения нового патриарха и назначил митрополита Рязанского и Муромского Стефана Яворского блюстителем и управителем патриаршего престола. Ликвидировал патриаршество. С этих пор и до революции 1917 года патриарха не было, а главой церкви стал монарх.
Затем Петр ликвидировал ряд учреждений (в основном экономических, административных) церкви, передал их функции чиновникам правительства. Он сделал все, чтобы церковь стала чем-то вроде правительственного министерства. Скорее всего, это учреждение с петровских времен можно было бы назвать даже «министерством пропаганды», потому что церковь распространялась информацию среди населения, аналогичных учреждений просто не было.
Церковь быстро лишилась независимости. Значительная часть имущества стала государственной. Серьезной ревизии подверглись монастыри. Петр запретил вступать в монастыри женщинам, которые моложе 40 лет. Всех, кто не имел отношения к монашеству, из монастырей исключили, а монахам запретили свободно передвигаться, что ранее было обычным делом. В общем, монахов обязали следовать церковным догмам не формально, а фактически, сделав монашество не самой интересной сферой. Много монастырей закрыли почти сразу после начала реформирования церкви. Петр негативно относился к монастырям. Самый серьезный удар по монастырям - запрет владеть вотчинами и угодьями, а эти земли были основным источником дохода монастыря. Петр о монахах говорил так:
«А что говорят — молятся, то и все молятся; что же прибыль обществу от сего? Большая часть бегут в монастыри, чтобы даром хлеб есть»
Петр своими указами на практике осуществил то, что за когда-то ратовали нестяжатели и отдельные его предшественники. С другой стороны, именно при Петре укрепилась политика, согласно которой простолюдины обязаны появляться в церкви, обязаны исповедоваться служителям культа. За отказ от этих действий - штраф, а после нескольких штрафов - каторга. Так что церковники могли не переживать, правительство продолжит их содержать.
Главным церковным органом стал святейший правительствующий синод, где решались основные вопросы, а их обязательно утверждал царь.
Попы реагировали на эти события по-разному. Монастырям приходилось плохо, потому что теперь бездельники не могли шиковать, как это было раньше. Теперь им официально государство выделяло определенную сумму, которой хватало именно на содержание монахов, зачастую скудное. Понятно, что после этого быть монахом стало не совсем выгодно, тогда как раньше даже князья отдавали своих детей в монастыри, где те шиковали.
Отдельные попы поддерживали Петра и даже ему писали о проблемах церкви. Например, Митрополит ростовский Дмитрий:
"Попы, по вчерашнем пьянствовании не протрезвившеся, не приготовившеся к слушанию, дерзают литургии читати, еще людям есть на соблазн, а самим таким иереям на погибель. Другие же злонравии священницы в церкви и в святом алтаре сквернословят и матерно бранящеся и творят дом божий вертепом разбойников. Окаянное наше время, в котором так пренебрежено сияние слова, божья! и не знаю, кого прежде надобно винить, сеятелей или землю, священников или сердца человеческие, или тех и других вместе? Сеятель не сеет, а земля не принимает; иереи небрегут, а люди заблуждаются: иереи не учат, а люди невежествуют; иереи глупы, а люди не разумны".
А вот как описывал поведение попов современник Петра экономист и публицист Посошков:
"Аще будут в духовном чину люди неученые, в писании неискусные и веры христианской… основания неверующие и воли божьей не разумеющие, к тому же аще будут пьяницы и иного всякого безумия и бесчинства наполнены, то благочестивая наша вера исказится и весьма испразднится и вместо древнего единогласного благочестия вси разыдутся в разногласные расколы и во иные еретические веры".
Это и есть та самая «духовность», о которой теперь так часто говорят и которую чиновники «возрождают».
Ясно, что далеко не все попы поддержали Петра. Были попытки противостоять, хотя и нелепые. К примеру, митрополит Нижегородский Исаия выступал против реформы, особенно его задевало положение монастырей, которые раньше приносили в церковную казну баснословные доходы. Петр на эти возмущения ответил просто: Исаия лишен кафедры и сослан в Кирилло-Белозерский монастырь.
Также нельзя не вспомнить о старшем сыне Петра Великого. Алексей Петрович находился под большим влиянием попов. На него чернецы возлагали надежды, что вот когда умрет Петр, то Алексей тут же восстановит все их привилегии и вернет им земли.
Из-за конфликта с отцом Алексей бежал из России. Как выяснилось, он поддерживал связь с отдельными церковниками, убеждая их в том, что когда получит власть - вернет им земли (что самое важное для духовных лиц). Однако ничего не вышло. Алексей не сумел добиться поддержки иностранцев, и в итоге вернулся в Россию, где был судим, а затем убит. Петр считал, что основная причина «помутнения рассудка» его сына - «беседы с попами и чернецами».
Все попы, которые были связаны с сыном Петра и оказывали на него влияние, также были казнены или сосланы в монастырь. Митрополит Иоасаф вообще скончался по пути на допрос.
Именно поэтому Петра называли антихристом. Он загнал попов в жесткие рамки, и их единственная задача - служить верой и правдой государству, четко понимать свои обязанности и не сметь творить что-то сверх этого. Их за работу вознаградят, но не более того. Попам тяжело было осознавать это, но со временем они смирились, тем более что оплачивалось все достойно.

После смерти Петра власть ослабела. Элита дралась за привилегии и укрепление власти, попы осторожно склоняли правителей на свою сторону. Несомненно, радикализм Петра по отношению к церкви разделяли далеко не все его приемники. Но все же восстанавливать высшую церковную власть, в частности патриаршество, правители не желали.
Главный негативный момент для слабой власти - огромная недоимка с церковных земель. У попов была простая политика: не плати налоги и спи спокойно. А что им сделают слабые правители? Вероятно, простят все долги. В 1740 году недоимка составляла 32000 рублей (в тот период - огромная сумма).
Это могло разрешиться либо жестким нажимом на церковь, либо опять-таки послаблениями в сторону церкви. Попам повезло, что правителем стала Елизавета Петровна, она к ним относилась лояльно и считала, что радикальные идеи Петра Великого не совсем правильны. Ее подход несколько отличался. Собирать деньги с церковных земель она не отказалась, но ее подход был мягким. Более того, она отдала церковникам земли обратно, а также разрешала снова расширять владения.
Подобный откат был нелеп с исторической точки зрения. Ситуацию исправил новый правитель России Петр III. Петр III подражал Петру Великому во многом, сам был просвещенным человеком. Он хотел сразу после начала правления реализовать ряд прогрессивных реформ. Его главный минус для элиты - неправильная внешняя политика. С точки зрения элиты он дружил с врагами и воевал с друзьями, в такой ситуации заговор неизбежен.

С попами Петра III ничто не связывало. До 1742 года новый император был лютеранином, а православным он стал именно потому, что российский император обязан был быть формально православным. Собственно правители России, равно как и значительная часть элиты, - иностранцы, «единственные европейцы в России».
Понимая, что земли церковные - нелепость, что землю можно и нужно использовать эффективнее для развития государства, особенно в военных целях, что для Петра было важнейшим делом, церковную реформу он подготовил довольно быстро. Несмотря на то, что с попами его ничто не связывало, использовать церковь для контроля за полурабами он не отказывался. Тем более что при нем не только развивалось государство, но создавались особые условия, когда дворянство получило больше привилегий, а крепостничество было закреплено самым жестким образом.
Церковь элите не нужна, зато крепостные должны верить в то, что после смерти попадут в рай. Церковь свою работу выполняла хорошо, хотя периодически и происходили крестьянские восстания.
Главный документ того периода, который относился к секуляризации земель, - манифест о секуляризации церковных земель. Суть манифеста в том, что церковные земли, которые были «свободны», то есть просто использовались церковниками как источник дохода, отходили государству. У церкви, как считал Петр, не должно быть вотчин.
Это действительно удар по церкви. Однако произошло «чудо». Свершился государственный переворот, Петра свергли, в заключении он скончался, а секуляризация не успела начаться даже, положения остались только на бумаге.

До 1917 года

В.Г.Перов 1852-1864 Крестный ход

Если отношение к попам стало лучшим, то только в плане материальном. Контроль на самом деле не ослабевал, а лишь усиливался. Попы все больше наделялись полицейскими функциями. Они доносили, в монастыри часто заключали преступников, нередко там пытали и доводили людей до безумия.
Церковь была основной опорой реакции, мракобесия в Российской империи. До последнего дня она защищала царизм.

С 1917 до наших дней

Как только царизм пал, церковь в первую очередь открестилась от этого режима, который активно защищала до последнего момента. Попы решили, что:
«Наилучшей формой правления Русского государства епархиальное собрание признало демократическую республику с широкой областной автономией. В сознании народных масс и конституционный монарх служит символом идеи старого абсолютизма власти. Вот почему лозунг - демократическая республика - является уже требованием момента».
Церковь воспользовалась моментом. Временное правительство - слабое государство. Церковники выдвинули требования, согласно которым восстанавливается патриаршество, власть больше не оказывает давления на церковь, помогает попам материально, а также отдает имущество, которое в прошлом было государственным, но использовалось православной церковью.
Попы не учли только одного: временное правительство не «всерьез и надолго», а продержалось меньше года. Большевики игнорировали требования попов полностью, хотя ультиматум (определение священного собора православной российской церкви о правовом положении православной российской церкви от 2 декабря 1917 года) относился и к ним.
В спешке церковники забрали себе земли, которые им не принадлежали, и посчитали, что это уже никак не изменить. Однако новые власти это изменили в один момент.

Серов Владимир Александрович (Выступление В.И. Ленина на Втором Всероссийском съезде Советов)

В декрете о земле от 1917 года указывалось:
«Право частной собственности на землю отменяется навсегда; земля не может быть ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду либо в залог, ни каким-либо другим способом отчуждаема. Вся земля: государственная, удельная, кабинетская, монастырская, церковная, посессионная, майоратная, частновладельческая, общественная и крестьянская и т. д., отчуждается безвозмездно, обращается в всенародное достояние и переходит в пользование всех трудящихся на ней».
Все «излишки» церковные исчезли сразу. Но церкви и монастыри оставались. Власть позволяла использовать здания культового предназначения религиозным общинам. То есть общине верующих выделялись культовые здания в безвозмездную аренду. Но содержать здания должны сами верующие, а не государство. С этого момента, а особенно после декрета об отделении церкви от государства (1918 г.), говорить о секуляризации бессмысленно, это была полная секуляризация церковных земель, отказ от использования церкви как охранительного социального института.
Обратный процесс произошел после крушения СССР. В начале 90-х правительство передает церкви культовые объекты, в том числе такие, которые использовались в качестве музея, школы или больницы. Далеко не все объекты передали, так как это было невозможно, но передали в достаточном количестве.
Несомненно, с этого момента можно говорить о процессе десекуляризации, который неизвестно куда приведет со временем, поскольку аппетиты церкви растут, имущество с каждым годом умножается, а власти даже активно помогают в строительстве и реставрации церковных объектов, хотя оснований для этого нет, поскольку формально государство светское.
По поводу передачи объектов нужно заметить, что до революции эти объекты принадлежали государству - Российской империи. Нынешняя власть раздает недвижимость РПЦ не просто так, а по той причине, что не хочет держать эти строения на балансе государства. Они просто убыточны для чиновников.
Это же относится к музеям, школам и к больницам, если здания передают РПЦ. Государство, которое формально социальное и светское, в действительности постоянно закрывает музеи, больницы и школы. Передача объекта в пользование РПЦ - неплохой повод ликвидировать еще одно образовательное или культурное учреждение. Это просто рациональный подход к делу с точки зрения социальных основ современной РФ.
Однако цели у попов куда серьезнее, чем просто приватизировать торговые точки. Архиерейский собор РПЦ еще в 2000 году в обращении к Путину подчеркивал:
«Только возврат многообразного церковного имущества восполнит бюджет Московского патриархата».
Это означает, что церковь также заинтересована в обычной земле, которую можно использовать не только для культовых нужд. И это противоречие сложно разрешить, потому что на рынке, помимо церковников, полно других игроков, которые также рассчитывают в плане земельного вопроса на поддержку президента и других чиновников. Именно по этой причине президент все-таки поступил компромиссно. Торговые точки возвращаются, но земля - продается, а не раздается бесплатно.
В такой ситуации приходится импровизировать. Пока что это только первые шаги РПЦ. Приведем пример. РПЦ в собственность передали Богородско-Уфимский храм. Затем там начались строительные работы (на земле, которая принадлежала РПЦ, так как возле храма часть территории действительно является собственность РПЦ, нередко ее обносят забором).
В общем, со временем возле храма появился 17-этажный жилой дом. Власти в бешенстве: почему никто не согласовал строительство? Почему РПЦ договаривается со строительной компанией, а на территории, где должен был появиться детский центр, появился дом?
В РПЦ ответили так: построили, мол, многоэтажку специально для того, чтоб выделить пару квартир под «духовные нужды». А что с остальными квартирами - бог решит. Тут очевидно, что попы договорились со строителями, проигнорировали городские нормы. И с этого РПЦ, конечно, получит свою долю.
Но власть сдалась не сразу. Вначале вообще заявили, что 17-этажное здание нужно срочно сносить. Чиновники не ожидали, что церковь их «кинет», ведь на том месте действительно обещали построить небольшой детский центр. Позиция РПЦ ясна: ничего сносить не будут, ибо здание частично используется под духовные нужды, а значит все в порядке.
Несколько месяцев власть добивалась сноса новостройки, но затем смирилась и позволила РПЦ таким образом нарушить закон и градостроительные регламенты.
Сложно сказать, сколько подобных случаев произошло с начала 90-х. Не все попадали в СМИ уж точно. Так как РПЦ свободна и от земельного, и от имущественного налога, требовать земли она продолжит. На земле, которую можно приватизировать, вполне могут отстроить любые строительные объекты и не платить за это никаких налогов, так как земля церковная. Могут быть нюансы, но они решаются при помощи коррупционных схем.
Подобное будет продолжаться до тех пор, пока чиновники и буржуазия окончательно не доворуют и не допилят все то, что было создано в прошлом, то есть до момента, когда нечего будет приватизировать и когда придется воевать друг с другом за собственность. РПЦ при таком раскладе навряд ли сможет на что-то особо рассчитывать. И не исключено, что в таком случае часть земель у нее будет изъято.
В вопросах собственности никакой исторической справедливости нет. Ведь все земли, которые теперь принадлежат церкви, ранее принадлежали кому-то другому. Чтоб получить эти земли - их нужно изъять. Часть земель государство захватило и передало церкви, а часть захватила когда-то сама церковь. После этого церковь получает какое-то абсолютное право на вечное владение этой землей?
источники
1.Рапов О. М. Русская церковь в IX — первой трети XII в. Принятие христианства.
2.Русское православие: вехи истории / Науч. ред. д.и.н., проф., А. И. Клибанов.
3.Митрополит Макарий. История Русской Церкви.
4.РПЦ 200 лет молилась за здоровье ордынских ханов. URL: www.ya62.ru/news/education/rpts_200_let_ molilas_za_zdorove_ordynskikh_khanov
5.Звонарь, 1907, № 8.
6.Е. Грекулов. Нравы русского духовенства, 2011.
7.Ю.А. Лимонов. Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев.
8.Усиление террора. Царь и митрополит // Флоря Б. Н. Иван Грозный. URL: http://www.sedmitza.ru/text/438956.h tml
9.Секуляризация в России / Энциклопедия Брокгауза и Эфрона. URL: www.gatchina3000.ru/brockhaus-and-efron-e ncyclopedic-dictionary/092/92190.htm
10.П. Милюков. Очерки по истории русской культуры, ч. 2, 1897, с. 10.
11.Николай Воскресенский. Петр Великий как законодатель, 2017.
12.Петр Великий: pro et contra. Сборник.
13.Посошков И.Т. Зеркало очевидное
14.Борис Алмазов. Петербургские святые, 2014.
15.Протоколы заседаний Конференции Имп. Академии наук с 1725 по 1803 г., том III (1771-1785). - СПБ, 1900.
16.Знаменский П. В. История Русской Церкви. М., 1996. С. 454.
17.Русская православная Церковь в 1917 году: Возрождение монархизма в любой форме нежелательно. URL: https://kprf.ru/history/soviet/163424.h tml
18.Декрет о земле. URL:
19.Письмо Юбилейного Архиерейского Собора Президенту. URL: https://mospat.ru/archive/ru/page/sobor s/2000-2/391.html
20.Мэрия Уфы потребовала сноса жилого дома, строящегося на территории храма в Инорсе. URL: https://www.kommersant.ru/doc/24690 80
21.РБК-Аналитика. Проблема незаконных строек в Уфе: что ждать дольщикам. URL:

лат. - мирской, светский) - обращение церковной собственности (преимущественно земли) в собственность светскую. В Западной Европе - также отказ от духовного звания и церковной должности, связанный с переходом в светское состояние.

Отличное определение

Неполное определение ↓

СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ

франц. secularisation, от позднелат. saecularis - мирской, светский), антихристианская политика российских императоров XVIII в. (прежде всего Петра I и Екатерины II), направленная на ослабление духовного влияния Православной Церкви и обращение ее имущества в светскую собственность.

Великой ошибкой Петра I было переустройство на немецкий лад быта русского народа, который был весь проникнут церковностью, так как наши предки до Петра по церковному и монастырскому уставу распределяли время своей жизни, и все, касательно их одежды, общественного этикета и взаимных отношений членов семейства, носило на себе печать религии и считалось православным, в отличие от "басурманского" - еретического.

Но эта ошибка стала еще более тяжкой и даже гибельной для России, благодаря тому что Петр в своих реформах производил ломку нашей православной веры на почве явных своих симпатий к протестантизму. В его указе от 22 февраля 1722 на имя Святейшего Синода говорится: "Чтобы в Москве и городах из монастырей и приходских местных церквей ни с какими образами к местным жителям в домы отнюдь не ходить. Смотреть, чтобы с образами по Москве, по городам и уездам для собирания на церковь или на церковное строение отнюдь не ходили. А кто будет ходить, тех брать". В том же году, 28 марта Петр издал указ, возбудивший в Москве сильное волнение. В этом указе воспрещалось устроение часовен на торжищах и перекрестках, в селах и других местах и совершение здесь пред иконами священниками богослужений. Указ определяет: "Пред вышеупомянутыми вне церквей иконами мольбы и свещевозжения, тамо безвременно и без потребы бываемыя, весьма возбранить. Также и часовен отныне в показанных местах не строить, и построенные деревянные разбирать, а каменные употребить на иныя потребы тем, кто оныя строил". В одном из своих указов Синоду Петр ограничивает и другие проявления религиозности русского народа, "понеже всю надежду, - говорится здесь, - кладут на пение церковное, пост, поклоны и тому подобное, в них же строение церквей, свечи и ладан".

Согласно таким взглядам Петра был издан регламент, в котором изложены были правила относительно религиозного воспитания народа и который представляет собой колкую сатиру на религиозность наших предков. Руководствуясь этим регламентом, Синод издал постановления против обрядности, крестных ходов, хождения с образами, дорогих окладов на иконах, умножения часовен, годичного хранения артоса, богоявленской воды и т.п.

Еще пагубнее для русского благочестия были мероприятия Петра, имевшие своей целью реформировать наши монастыри, каковые были выражены в его указе от 31 января 1724.

По учению св. Феодора Студита, "как Ангелы являются светом для иноков, так иноки являются светом для мирян". Это святоотеческое учение нашло себе наилучшее воплощение в жизни допетровской России, когда идеалом русского благочестия и руководителями нравственно-христианской жизни русского народа были иноки. Не так смотрел Петр на монашество. Воздавая похвалу первоначальным монастырям глубокой древности за их трудолюбие, он в упомянутом указе говорит, что лет через сто от начала сего чина монахи стали ленивыми, тунеядцами и развращенными. Здесь резко осуждается умножение монастырей в Константинополе и в ближайших ему местах, что оказалось будто бы причиной поразительной малочисленности воинов, которые так нужны были при осаде Константинополя врагами греков. "Сия гангрена, - сказано в указе, - зело было и у нас распространяться начала". По воззрению Петра, монахи не стоят на высоте своего призвания, едят даровой хлеб и никакой прибыли от сего обществу нет. Поэтому он требует, чтобы в русских монастырях были благотворительные учреждения для престарелых солдат и устроены были семинарии, откуда бы образованные воспитанники, ищущие монашества для архиерейства, могли бы постригаться по достижении 30-летнего возраста. А незадолго до своей смерти государь издал указ, чтобы московские монастыри: Чудов, Вознесенский и Новодевичий - были предназначены для больных, старых и увечных, Перервинский - для школы, Андреевский - для подкинутых младенцев. Вообще, число монахов в России при Петре было очень ограничено, они были стеснены особыми правилами, а самые монастыри были по преимуществу обращены в богадельни.

Главное зло, и притом для всей России, заключалось здесь в том, что Петр отобрал у монастырей и вообще у русской Церкви ее имущество. Последнее представляло собой дары, которые приносились верующими в Церковь во исполнение Божественной заповеди: давать Господу десятину от своих имений. Это церковное имущество было Божественной собственностью и потому закреплялось за Церковью св. канонами как неприкосновенное и неотчуждаемое. "Монастырям, - говорится в 24-м правиле IV Вселенского Собора, - однажды освященным по изволению епископа, пребывать монастырями навсегда, и принадлежащие им вещи хранить в монастыре, и впредь не быть им мирскими жилищами. Допускающие же это подлежат наказаниям по правилам". То же самое устанавливается и 49-м правилом VI Вселенского Собора, а также 1-м правилом Двукратного Собора и 12-м правилом VII Вселенского Собора.

Ввиду такой священной неприкосновенности церковного имущества, византийским императором Маврикием был издан следующий закон: "Если кто ради овладения ли или по взятке причинит обиду Церкви или захватит вещи, отданные Богу и Его Церкви, и что находится под митрополитами, архиепископами, епископами и монастырями, будут ли то доходы или имущество, то пусть он не видит милости Св. Троицы в день судный, но отпадет от христианского имени, как отпал Иуда от 12-ти апостолов и да будет проклят всеми святыми".

В соответствии с этим и наши русские великие князья и цари ограждали от захвата церковное имущество своими заклятиями. Так, в уставе свв. Владимира и Ярослава проклятию предаются те, которые захватят доходы Церкви. В своей грамоте Иверскому монастырю от 6 марта 1654 царь Алексей Михайлович таким же проклятием ограждает эту обитель от захвата пожертвованного им имущества. Так поступали и другие князья и цари и вообще церковные благотворители.

Ясно, что отобрание церковного имущества в другие руки является тягчайшим грехом нарушения Божественной заповеди и св. канонов, низводит страшные проклятия и в сей и в будущий век от церковных благотворителей и есть, по существу, святотатство. Гибельные последствия этого греха не замедлили сказаться еще при жизни Петра.

Монастыри в России не только учили русский народ жизнью своих истинных иноков, но и озаряли его истинным христианским просвещением. Превращая их в благотворительные учреждения, Петр тем самым уничтожал основу для истинного просвещения России. Это в особенности достигалось отнятием монастырских и архиерейских имуществ при возобновлении Петром Монастырского Приказа 24 января 1701. Через этот Приказ Петр, упразднив патриаршество, лишил Церковь ее самостоятельности и средств для приобретения книг и учреждений школ к просвещению русского народа.

Таким образом, отобрание церковных имуществ было великим злом для всей России, ибо последняя лишилась истинного, церковного и патриотического просвещения, которое распространяла Церковь благодаря своим богатым средствам. Интересно отметить, что так смотрел на отнятие у Церкви ее имуществ и наш гениальный Пушкин. Еще в ранней своей молодости, проживая в Кишиневе, он высказал однажды свое письменное мнение, что отобрание церковных имений нанесло сильный удар просвещению народа в России.

Гибельность этой реформы сказалась тогда же, именно в том, что за недостатком церковных средств стали закрываться прекрасные школы при святительских кафедрах. Одной из таких школ была образцовая семинария свт. Димитрия в Ростове.

Обнищание архиерейского дома свт. Димитрия дошло до такой степени, что ему не только нельзя было содержать своей школы, но нечего было подать просящему милостыню. Это обстоятельство, в связи с неприятностями, которые чинил свт. Димитрию присланный от Монастырского Приказа стольник, а также некоторые реформы Петра, направленные против Церкви, побудили свт. Димитрия обратиться к митрополиту Рязанскому Стефану Яворскому с письмом, в котором он писал ему как своему другу: "Толико беззаконий, толико обид, толико притеснений вопиют на небо и возбуждают гнев и отмщение Божие".

К великому сожалению, православная вера разрушалась не только реформами Петра, но и личным его поведением. Мы имеем в виду учреждение им так называемого "Всешутейшего и всепьянейшего синода", в котором он кощунственно и открыто перед русскими людьми высмеивал иерархические степени до патриарха включительно и в котором сам участвовал, принявши на себя должность протодиакона.

Разумеется, такая противоцерковная деятельность Петра не могла остаться без протеста со стороны нашей иерархии, и прежде всего ее главы - последнего патриарха Адриана. Между ним и Петром была глубокая рознь. Он резко осуждал вводимые царем новшества, но вскоре, к неудовольствию народа, вынужден был замолчать, в особенности после не принятого Петром печалования патриарха за опальных стрельцов.

После смерти патриарха открыто протестовал против Петра в защиту православной веры и основанного на ней порядка и быта в России местоблюститель патриаршего престола, друг свт. Димитрия Ростовского, митрополит Рязанский Стефан Яворский. Митр. Стефан был человеком больших дарований, большого ума, блестящего европейского образования. Мужественный, благородный, откровенный, он говорил правду Петру, окруженному протестантами. За это царь возненавидел Стефана как непримиримого стойкого врага своего. Петр, хотя сам возвысил его, настолько с ним разошелся, что стал уклоняться от свиданий с ним. Впрочем, такое отношение Петра к митр. Стефану не остановило последнего от протестов, которые он подавал царю против новшеств в духовной жизни русского народа, несмотря на то что эти протесты обрушивались на его же голову, вызывая против него царский гнев. Он даже не страшился открыто обличать Петра в своих проповедях.

Так, в своем слове по поводу тезоименитства находившегося тогда за границей царевича Алексея, в день памяти св. Алексия, человека Божия, митр. Стефан жалел царевича и открыто становился на его сторону, осуждая Петра за ссору с царственным сыном, которая окончилась для последнего столь прискорбно. "О, угодниче Божий, - говорил он здесь, - не забуди и тезоименинника твоего и особенного заповедей Божиих хранителя и твоего преисправного последователя. Ты оставил еси дом свой - он такожде по чужим домам скитался. Ты удалился от родителей - он такожде. Ты лишен от рабов, слуг, подданных, другов, сродников, знаемых - он такожде. Ты человече Божий - он такожде раб Христов. Молим убо, святче Божий, покрый своего тезоименинника, едину нашу надежду".

А в другом своем слове митр. Стефан, обличая Петра за восстание против православной веры и благочестия, говорит: "Море свирепое, море - человече законопреступный - почто ломаеши, сокрушавши и разорявши берега? Берег есть закон Божий; берег есть - во еже не прелюбы сотворите, не вожделети жены ближнего, не оставляти жены своея; берег есть во еже хранити благочестие, посты, а наипаче четыредесятницу, берег есть почитати иконы".

Так мужественно обличал Петра в своих проповедях и свт. Димитрий Ростовский. Правдолюбивый святитель, подобно Стефану Яворскому, не склонял пред гневом Петра головы своей.

В одной из своих лучших проповедей святитель обличал чрезвычайную гневливость царя, а в другой он говорил: "Смертен тя быти памятствуй, о царю, а не во веки живуща - днесь вси тебе предстоят, а утро сам един останешися в недрах земных. Днесь всем страшен, а утро мертва тя кто убоится. Днесь неприступен еси, а утро лежащь во гробе, ногами всех попираем будещи". Признавая пользу некоторых реформ Петра, он резко осуждал то, что шло против Православной Церкви. Когда, по распоряжению царя, был издан указ о несоблюдении постов в полках, один солдат был судим за то, что, вопреки воле начальства, он не желал нарушить пост. Это распоряжение о постах возмутило свт. Димитрия, и он произнес резкое слово о двух пирах - Иродовом и Христовом. В проповеди обличаются блудники и пьяницы, подражающие Бахусову ученику Лютеру, разрешающие посты в полках.

Конечно, не могла примириться с таким лютеранским отрицательным отношением к православной вере и большая часть епископов нашей Церкви, выступления которых против Петра вызвали с его стороны ужасный террор против них. Мы это говорим, имея в виду свидетельство Л.А. Тихомирова, основанное на документальных данных, приводимых историком А.П. Доброклонским в его труде "Синодальный период". "За первое десятилетие, - говорит Тихомиров, - после учреждения Синода большая часть русских епископов побывала в тюрьмах, были расстригаемы, биты кнутом и т.п. Я это проверял по спискам епископов в сочинении Доброклонского. В истории Константинопольской Церкви, после турецкого завоевания, мы не находим ни одного периода такого разгрома епископов и такой бесцеремонности в отношении церковного имущества".

В итоге противоцерковных реформ Петра в жизни русских людей получилось охлаждение к православной вере и всем внешним формам ее проявления. Умножились вольнодумцы, осуждавшие, по началам протестантским, православную обрядность. Еще современное Петру русское образованное общество, проникаясь европейскими протестантскими взглядами, начало стыдиться своей прежней детской и простодушной религиозности и старалось скрывать ее, тем более что она открыто с высоты престола и начальственными лицами подвергалась резкому осуждению.

Но и этим не исчерпывается зло, которое причинил Петр России. Русская Церковь могла бы с успехом бороться с отступлением от православной веры русских людей на почве протестантизма посредством школьного просвещения. Но Петр отнял у Церкви имущество. В силу этого, просвещение русского народа не было в введении Церкви, распространялось не на исконных исторических началах нашей православной веры, но с XIX столетия даже внедряло отрицательное отношение к вере и потому в себе таило гибель России.

К сожалению, не сразу после Петра стали возглавлять Россию наши императоры, которые были покровителями православной веры и защитниками ее не только для России, но и для других православных стран. Русскому народу пришлось и после Петра пережить ряд глубоких потрясений в своей вере. Мы имеем в виду прежде всего царствование имп. Анны Иоанновны, когда окружавшие ее немцы-протестанты во главе с масоном Бироном открыто гнали православную веру, а затем долгое царствование имп. Екатерины II.

Последняя исполняла все требования наружного благочестия, восхищалась проповедями митр. Платона, целовала руки у духовенства, шла в крестных ходах, бывала в Св.-Троицкой Сергиевой лавре; однако не имела православной настроенности и ценила религию, как и Петр, исключительно с точки зрения ее политического значения - ее пользы для государства. В особенности плохо было то, что она преклонялась, и даже чрезмерно, пред безбожником Вольтером, заискивала пред ним и советовалась с ним в своих планах касательно тех или других реформ для России.

Отсюда для нее естественно было назначать на должность обер-прокурора Св. Синода таких неправославных лиц, каковыми были масоны Мелиссино и Чебышев. Первый из них предложил Св. Синоду снабдить синодального депутата для заседания в Комиссию Уложения такими предложениями относительно реформ в церковной жизни: ослабить и сократить посты, уничтожить почитание икон и св. мощей, запретить ношение образов по домам, сократить церковные службы для избежания в молитве языческого многоглаголания, отменить составленные в позднейшие времена стихиры, каноны, тропари, назначить вместо вечерни и всенощных бдений краткие моления с поучениями для народа, прекратить содержание монахам, дозволить избрание из священников епископов без пострижения в монашество, с разрешением архиереям проводить брачную жизнь, разрешить духовенству носить "пристойнейшее платье", отменить поминовение умерших, дозволить вступать в брак свыше трех раз и запретить причащать младенцев до десятилетнего возраста. Св. Синод отклонил эти предложения и составил свой наказ.

Обер-прокурор Чебышев был совершенно неверующим человеком. Он открыто перед публикой заявлял о своем неверии в бытие Божие, непристойно держал себя в присутствии членов Св. Синода, позволяя себе недопустимые ругательства, задерживал издание сочинений, направленных против распространявшегося тогда модными писателями неверия.

Таким образом, если при Петре Русской Церкви пришлось тяжко страдать от протестантизма, то при Екатерине II Церковь переживала сильное давление не только от протестантизма, но и от неверия.

Но особенно тяжкий удар Екатерина II нанесла Церкви через окончательное отобрание в казну монастырских имений и введения монастырских штатов. В силу этой пагубной для Церкви реформы сразу было закрыто из 954-х ранее существовавших монастырей 754; следовательно, осталась в России лишь пятая часть их. При отобрании церковных имений было дано обещание обеспечить духовные школы и духовенство, но оно не было исполнено государственной властью. К тому же последняя не получила от этой реформы большой пользы, так как огромная часть монастырских имений была роздана императрицей в дар ее фаворитам.

Ясно, каким болезненным ударом по сердцу верующих русских людей была эта реформа. Запустели места, освященные подвигами св. иноков. Заросла тропа, по которой направлялись народные массы к святым старцам для духовного руководства, к святым могилам - для молитв. Закрылось при церквах и монастырях множество школ, больниц и богаделен. Вместе с закрытием монастырей остановилось и великое дело просвещения инородцев в Сибири и других местах необъятной России. Народное чувство было слишком возмущено, ибо отобрание церковных имуществ было вопиющим нарушением прав собственности и воли тех, которые завещали свои имения церквам и монастырям на дела благотворения, на поддержание иночества и на помин души. Эта реформа была в глазах народа великим грехом, ибо на пожертвования в пользу церквей и монастырей, о чем было сказано выше, Церковь всегда смотрела как на посвященное Богу.

Поэтому современники этого грустного явления в жизни Церкви не могли не протестовать. Самым резким был протест со стороны Арсения, митр. Ростовского. Его личность вызывала и вызывает глубокое к себе уважение, так как он бесстрашно всегда защищал правое дело. Еще при имп. Елизавете Петровне, назначенный членом Св. Синода, он не явился в Синод для принесения установленной присяги, находя несогласными со своею совестью слова: "Исповедаю же с клятвою крайнего судью духовные сея коллегии быти самую Всероссийскую Монархиню, Государыню нашу", находя, что единственный крайний Судия и Глава Церкви есть Христос, и подал о сем объяснение самой государыне. Он даже подал прошение об удалении на покой по болезни. Но добрая императрица не утвердила доклада об этом Св. Синода и даже лично заботилась о выздоровлении митр. Арсения. С таким уважением она относилась к нему.

В своей епархии митр. Арсений занимался духовно-административными и училищными делами и борьбой с иноверием и расколом. Он составил возражение на поданный протестантами пасквиль против сочинения митр. Стефана Яворского в защиту Православия "Камень веры" и дополнил сочинение исповедника архиеп. Тверского Феофилакта Лопатинского. А также, подражая ревностному борцу против раскола свт. Димитрию Ростовскому, он составил обличение раскольников, оставшееся в рукописи, и дополнил сочинение Феофилакта Лопатинского "Обличение неправды раскольничьей".

Так ревностно трудился в своем архипастырском служении митр. Арсений. Но незабвенным для Русской Церкви он остался по преимуществу за свое выступление против отобрания церковных имуществ. По поводу этого печального события митр. Арсений подавал в Св. Синод один протест за другим. В Неделю Православия он к обычным анафематствованиям присоединил анафему "обидчикам церквей и монастырей".

Обо всех этих поступках митр. Арсения было доведено до сведения Екатерины. Было назначено в Синоде расследование дела о митр. Арсении. Последний был вызван во дворец, где его допрашивали в присутствии самой императрицы. Митр. Арсений говорил столь резко, что императрица зажала себе уши, а ему самому "заклепали рот". Екатерина повелела самому Синоду судить своего собрата. Синод присудил митр. Арсения к лишению архиерейского сана и преданию, по расстрижении из монашества, светскому суду, который должен был за оскорбление ее Величества осудить его на смерть. Но императрица приказала освободить митр. Арсения от светского суда, оставить ему монашество и сослать в дальний монастырь.

История Русской Церкви говорит нам и о другом подвиге во имя православной русской идеологии опять-таки по поводу отобрания церковных имуществ. Это был протест не менее выдающегося иерарха Русской Церкви - Павла, митр. Тобольского.

В ответ на эту разрушительную для нашей родины меру правительства митр. Павел отправил в Синод свое откровенное мнение в резкой форме. Опять возникло дело. Тобольский святитель был вызван в Москву и осужден Синодом на лишение архиерейского сана.

Императрица не утвердила синодального постановления о лишении сана митр. Павла и даже требовала его возвращения в епархию. Но митр. Павел не согласился на это требование и просил Синод разрешить ему жить на покое в Киево-Печерской лавре, где он постригся в иночество и дал обет пребывать в послушании настоятелю. Синод исполнил его просьбу.

Насколько митр. Павел был возмущен отнятием у Церкви имущества и как велика была его ревность о Боге, об этом свидетельствует тот факт, что его, приехавшего из Москвы в Петербург, несколько раз требовала к себе императрица, и он не поехал. Императрица прислала в дар ему 10000 рублей, но он не принял их, находя несправедливым обогащаться ему, служителю Церкви, из рук императрицы в то время, когда Церковь была ею лишена имущества.

Неполное определение ↓

Война со Швецией, длившаяся 21 год, принесла стране множество раненых и изувеченных. Петр I указал монастырям открыть у себя госпитали. Указом предписывалось:

“Иноки должны принимать в монастыри больных солдат или уволенных от службы и неспособных к работе, а равно и других бедных; для них должны быть выстроены больницы.” Коллегия Экономии следила за выполнением этого указа.

В 1721 году было издано распоряжение при приходских церквах завести богадельни. В 1723 году предписано было в храмах собирать подаяние в два кошелька, один – в пользу именно богаделен. Особенно строго это требование соблюдалось при Анне Иоанновне. Ревностью пастырей богадельни просуществовали довольно долго.

При Елисавете кошельковые и свечные деньги должны были идти на бедных и училища.

При Петре I усилились меры по уменьшению монастырей и монахов. Монастырскими штатами при нем число монашествующих было сильно ограничено. Пострижение было допущено только на свободные (вакантные) места, и не иначе, как после трехлетнего искуса. Мужчин дозволено постригать не ранее 30, а женщин – 50–60 лет. Новые монастыри разрешалось строить только с разрешения Синода и самого государя. Малые монастыри велено было сводить вместе, а церкви их обращать в приходские. Многие монастыри упразднялись и сами вследствие недостатка средств после отобрания их имений в ведомство Монастырского Приказа.

Для улучшения внутренней жизни монастырей при Петре монашествующим был закрыт свободный выход из обителей, запрещено странствование, в монастырях ввели строгий общежительный устав с лишением всех монашествующих прав частной собственности и права делать завещания: имущество после их смерти поступало в монастырь, а имущество монастырского начальства – в Синод.

В 1724 году вышел длинный Указ царя о монашестве под названием “Объявление,” в котором подробно был выяснен его взгляд на сам институт монашества и его желание сделать его полезным для общества.

Простых, неученых монахов предполагалось занять на монастырских землях и разными ремеслами, монахинь – рукоделиями. Других, избранных монахов готовить к высшим церковным должностям посредством ученых занятий, для чего завести в обителях школы и ученые братства. Настоятели обязаны были давать присягу не держать в монастырях затворников и “ханжей” и не распложать “суеверий.” На места настоятелей назначать только людей, известных правительству, преимущественно из Александро-Невского монастыря в Петербурге, который должен был стать образцом для всех других монастырей. Петр обогатил и благоустроил его.

Еще в 1721 году здесь была устроена большая духовная школа. При Екатерине II он был богато обстроен, а при Павле I в 1797 году возведен в ранг Лавры.

Крутые распоряжения Петра вызвали в среде монашествующих сильное неудовольствие. Из монастырей выходили разные противоправительственные письма. Из-за этого Петр несколько раз издавал Указы, запрещавшие монахам держать по кельям бумагу и чернила и писать что-либо без ведома настоятелей. После смерти Петра действие законов о монашестве несколько ослабело, но при Анне Иоанновне они снова вошли в силу.

В 1732 году была произведена общая перепись монастырей, открывшая многие нарушения действующего законодательства, особенно относительно пострижения. Всех незаконно постриженных велено было немедленно расстричь.

В 1734 году вышел суровый указ постригать в монашество только вдовых священников и отставных солдат. Кроме того, монашество тогда подверглось опустошительным разборам по политическим розыскам.

В 1740 году Синод решился доложить императрице, что монашеству грозит полное оскудение, что в монастырях остались только старики прежнего пострижения, уже не способные нести самые необходимые послушания. Синод просил расширить возможности для пострижения. Разрешение последовало, но велено было постригать только в потребном количестве, а в Синод ежегодно посылать рапорты с подробным перечнем характеристик всех постриженных. Впредь Синоду вменялось в обязанность сочинить порядочные штаты для всех монастырей: какому количеству монахов в каком монастыре быть.

Елизавета Петровна дозволила принимать в монастыри из всех сословий, но с некоторыми ограничениями (лета, свобода состояния, трехлетний искус).

В царствование Екатерины II двумя указами в 1764 году было разрешено постригаться в монашество желающим обоего пола, но опять же с некоторыми ограничениями. Указы 1766 и 1770 гг. подтверждали запрещение постригать не уволенных из податного состояния, а чиновников – без увольнения от начальства.

С 1700 года до введения в 1764 году штатов из 1200 монастырей прежнего времени было закрыто 175 (открыто новых 47). По данным архиеп. Филарета в 1762 году в Русской Церкви (исключая Малороссию и Белоруссию) было 732 мужских и 222 женских монастыря.

По штатам 1764 года из 953 великорусских монастырей было закрыто более половины. Оставлено 224 в штате и 161 за штатом, на собственном содержании. Впоследствии было закрыто свыше 40 монастырей при введении штатов в Малороссии и Белоруссии. К началу XIX века всех, и старых, и вновь открывшихся монастырей было 452. Здания закрытых обителей обращались в казармы, госпиталя, дома сумасшедших и т. п.

Число монашествующих тоже резко уменьшилось. Если в 1762 году всех их было 12444, то после введения штатов оставлено было только 5105.

Относительной обеспеченностью пользовались монахи ученые, получавшие особые жалованья по своим школьным и начальственным должностям и превращавшиеся вследствие этого в особый привилегированный класс.

В 1766 году Екатерина II возвратила им и всем монашествующим властям отнятое Петром право делать духовные завещания. Император Павел I для улучшения материального положения ученого монашества разрешил причислять их к соборам более богатых монастырей с правом пользоваться долей из кружечных доходов.

При закрытии монастырей во время введения монастырских штатов, штатное место многих из них было оценено далеко не в соответствии с их значением для Церкви и государства. Так, был закрыт даже исторический киевский Братский монастырь с академией (академия переведена в Лавру), Нилова Пустынь в Новгородской губернии, Спасо-Каменный вологодский монастырь, Дивногорский воронежский. Киевский Межигорский монастырь был превращен в казенную фаянсовую фабрику. В 1787 году князь Потемкин выпросил себе для дворца в подарок Святогорский харьковский монастырь (последовавшая вскоре князя помешала осуществлению этой затеи, а наследники отказались от такого “подарка”).

В 1788 году был закрыт даже Симонов московский монастырь, а в зданиях его устроены казармы. И только сильные протесты московского купечества, митроп. Платона и губернатора Еропкина вернули через год монастырь к жизни.

К концу XVIII века с большими усилиями было восстановлено только 29 монастырей. Открытие новых шло очень медленно. До 1800 года было устроено только 20 монастырей. Внутренняя жизнь монастырей тоже не всегда стояла на должной высоте. Замечался упадок общежительного порядка, своеволие и бродяжничество отдельных монахов. Но высокие образцы подвижничества были несравненно многочисленнее. Можно назвать таких светильников веры и благочестия:

1) основательница Серафимо-Дивеевской обители Агафья Мельгунова, в иночестве Александра (†1789),

2) дочь имп. Елисаветы княжна Августа Тараканова (затворница Досифея), наставительница будущих отцов Оптинских Моисея и Исайи († 1810),

3) затворник Досифей в Киево-Печерской Лавре, как выяснилось после кончины (†1776) – девица Дарья Тяпкина,

4) в Задонском монастыре подвизался схимонах Митрофан, близкий святителю Тихону Задонскому (†1783).

Афон и Молдавия дали более 200 подвижников, среди которых и Паисий Величковский. В это же время протекала подвижническая жизнь преп. Серафима Саровского .

С монашеством связаны имена первого графа Российской Империи Бориса Шереметева и его дочери Наталии, в иночестве Нектарии. В своем имении он устроил девическую обитель в честь Тихвинской иконы Божией Матери и сам составил “Завет,” которым определялась внутренняя жизнь обители.

Для жизни духа нет внешних преград, и XVIII век, в общем-то не очень благоприятный для Церкви, дал сонм великих подвижников, святителей, иночествующих и мирян, которые украшают нашу историю и наш месяцеслов.

Секуляризация церковных имуществ

В XVIII веке последовало, наконец, разрешение церковно-земельной проблемы, не раз возникавшей в предыдущие столетия. К неудовольствию гражданской власти, обширный церковный “удел,” составлявший около 1/3 всей государственной территории, на совершенно законных основаниях конкурировал с государственным хозяйством.

Населенные монастырско-церковные земли издавна создавали большие осложнения в области гражданского суда. С давних времен епископские и монастырские владения выхлопатывали для себя у княжеской власти “жалованные” и “несудимые” грамоты, предоставлявшие им право судиться не в гражданском суде, а у “своих господ” – владык, архимандритов и игуменов. Некоторые церкви и монастыри судились даже не у своего епархиального владыка, а у патриарха, в Приказе Большого Дворца (своего рода ставропигии). Некоторые – не в своей епархии, а у других владык или у местных гражданских властей.

Довольно решительные изменения в системе церковных вотчин произвело “Уложение” Алексея Михайловича в 1649 году.

“Уложение” узаконило юридический принцип монополии государства на власть его над всей государственной территорией. Владелец земли – государство. И лишь через государство разные категории населения или институции получают право пользования и распоряжения землями. Как собственник территории, государство и управляет ею.

Монастырский Приказ из “министерства патриаршего” становился “министерством царским.” Уложение ввело и единый государственный суд, для всех равный. Не без сопротивления иерархия смирилась с новым порядком. Владыке Никону, используя благосклонность царя, удалось получить “несудимую грамоту” для своей Новгородской епархии.

Во время его патриаршества Монастырский Приказ существовал только формально. В 1666 году, после Собора, осудившего Никона, царь признал правильным отрицательный взгляд патриарха на Монастырский Приказ и согласился передать его опять в ведение Церкви.

Петр I считал монастырско-церковные владения вообще “туне гиблемыми,” т. е. зря пропадающими для государства. Он еще при патриархе Адриане провел через Приказ Большого Дворца, управлявшего церковными имуществами с 1677 года, ряд мер государственного контроля за монастырскими вотчинами.

После кончины патриарха, в 1700 году, Петр I сразу взял в государственные руки управление всеми церковными общинами. Возрожден был Монастырский Приказ. Исключение было сделано только почитаемому им митрополиту Новгородскому Иову.

В декабре 1701 года был издан Указ, суть которого в следующем:

1 . В монастыри монахам и монахиням давать определенную сумму денег и хлеба, а вотчинами им и никакими угодьями не владеть (не ради, впрочем, разорения их, как было сказано в Указе, а лучшего ради исполнения ими монашеского обещания, потому что древние монахи сами себе трудолюбивыми руками пищу промышляли и многих нищих от своих рук питали).

2 . Нынешние же монахи, по представлениям Петра, не только нищих не питают от трудов своих, но сами чужие труды поедают, а начальные монахи во многие роскоши впали и подначальных монахов в скудную пищу ввели.

3 . Кроме того, подчеркивалось в Указе, от вотчин ссоры и убийства и обиды многие происходят.

Исходя из этих соображений, государь повелел давать поровну, как начальствующим, так и подчиненным монахам, по 10 рублей денег, по 10 четвертей хлеба и дров сколько им надобно. Доходы с монастырских вотчин должны были поступать в Монастырский Приказ. Слуг в монастырях оставить самое малое количество, без которых нельзя обойтись.

Новый хозяин – государство – за короткий срок роздал ряд вотчин служилым людям, городам, не забыл и себя. Церковное землевладение чувствительно сократилось. За короткое время 6407 жилых дворов ушли из церковного ведомства.

Но... Монастырские хозяйства в казенных руках, как ни странно, оказались убыточными, и Высочайшим Указом в октябре 1720 года Монастырский Приказ был закрыт, а монастырские вотчины были возвращены монастырям, за исключением тех, которые были отданы частным лицам на вечное пользование.

В феврале 1721 года Монастырский Приказ вновь был возрожден, но уже как вспомогательное учреждение при Синоде. В 1723 году название “приказы” было вообще уничтожено. Со следующего года при Синоде была учреждена Камер-коллегия, ведавшая казенными сборами, и Камер контора, которая распределяла доходы по епархиям и монастырям. В 1726 году ее заменила Коллегия Экономии. В 1738 году она была отдана в ведение Сената, но опять же, эта мера не привела к повышению доходности монастырских хозяйств.

В 1741 году, после обращения Синода на Высочайшее имя с изложением трагичности церковной ситуации, императрица отдала церковные имения вновь в ведение Синода. Коллегия Экономии была возвращена Синоду и наименована Синодальной Канцелярией Экономического Правления. Но суть от этих перемен не менялась: имения мыслились церковными, но хозяином было государство, а Синод – лишь управляющим.

Проблема церковных вотчин обострилась в 1751 году, когда во многих губерниях монастырские крестьяне, доведенные до разорения, подняли восстания. На усмирение бунтов были посланы войска. Для решения этой проблемы имп. Елисавета учредила особую Конференцию Сената и Синода, но только в январе 1762 года, в первый месяц правления Петра III, последовало решение: монастырские крестьяне обязывались платить 50 копеек в казну, а 50 – в монастырь или архиерейский дом, которым принадлежали.

В марте 1762 года последовал новый Указ (на основе старого елизаветинского проекта от 1757 года) об отобрании церковных имуществ и передаче Коллегии Экономии вновь в ведение Сената. Управление монастырскими землями отдавалось в руки офицеров. Монастыри располагались по классам с соответственными штатами, определялось содержание архиереям.

После вступления на престол Екатерины II, духовенство просило о возвращении ему вотчин. Сенат не возражал. 12 августа 1762 года состоялся именной Указ об отдаче всех синодальных, архиерейских, монастырских и церковных движимых и недвижимых имений им в управление. Коллегия Экономии и институт офицеров упразднялся. Учреждалась особая Комиссия, одной из первейших задач которой было выяснение истинного положения с церковными имениями.

Второй задачей была выработка “штатов” для определения казенных сумм на жалованье церковным служителям. Членами Комиссии были назначены:

митроп. Новгородский Димитрий, архиеп. Петербургский Гавриил, еп. Переяславский Сильвестр, граф И. Воронцов, князь А. Куракин, князь С. Гагарин, обер-прокурор Синода князь А. Козловский и Г. Теплов. Комиссией были выяснены некоторые цифры, например:

На 1764 год только за Сергиевой Лаврой и 12 приписными к ней монастырями состояло 150.961 душ.

За монастырями Новгородской епархии – 51.857 и за архиерейским домом 21.282.

За ростовскими монастырями – 38.389 душ и за домом митрополита 16.340.

За вологодскими монастырями и кафедрой епископа – 47.568 душ.

За вятской кафедрой и монастырями – 42.012.

За тверскими монастырями 19.629 и за домом архиерейским – 11.980 душ.

В общем, за всеми монастырями и кафедрами по ревизии (не считая Малороссию и Белоруссию) числилось 910.866 душ крепостных.

Особая Комиссия закончила свою работу в начале 1764 года и представила императрице доклад об изъятии церковных имуществ из духовного ведомства, с поручением их Комиссии Экономии и о штатах денежного жалованья духовенству.

Указом от 26 февраля 1764 года Екатерина II повелела привести доклад Комиссии в исполнение. Крестьяне бывших церковных поместий получили название “экономических крестьян.” Годовой оброк государству с отобранных земель с 1764 по 1768 гг. выражался в сумме 1.366.299 рублей. Из этой суммы на содержание Церкви и духовенства правительство отпускало только 462.868 рублей.

К концу царствования Екатерины II, в результате прироста населения, государство одного оброка получало 3 миллиона рублей, а вместе с другими доходами – до 4 миллионов. Из этой суммы на Церковь отпускалось чуть более полумиллиона, т. е. одну восьмую. Семь восьмых приобретало государство.

В 1786 году церковные вотчины были секуляризованы в Малороссии. Тогда же была закрыта Коллегия Экономии и вотчины слились с государственными имениями под управлением Казенных Палат. Согласно штатам, положено было отпускать:

1) на Петербургскую, Новгородскую и Московскую кафедры с соборами – по 39.410 рублей;

2) на второклассные (8 кафедр) – по 5.000 (лично епископу – 2.600);

3) на третьеклассные (15 кафедр) – по 4.232 р. 20 коп. (лично епископу –1.800);

4) на Троице-Сергиеву Лавру и на все мужские монастыри – 174.650 р. 40 коп.

5) на все женские монастыри – 33.000 рублей.

6) на 22 собора не кафедральные – 2.530 рублей.

7) вообще на все духовенство – 365.203 рубля.

Открытыми и активными противниками секуляризации церковных имуществ выступили:

митроп. Тобольский Павел (Конючкевич) и митроп. Ростовский Арсений (Мацеевич).

Синод осудил выступления митроп. Павла против секуляризации с низложением с него архиерейского сана, но императрица не утвердила этого решения. В 1914–1918 гг. подымался вопрос о его канонизации. Собор 1917–18 гг. решил собрать дополнительные сведения о нем в Киеве, но большевицкий переворот не позволил осуществить это решение.

Митроп. Арсений, после подачи в Синод 6 марта 1763 года резкой “Записки” против секуляризации, был арестован. Судебный приговор гласил: архиерейства и клобука его лишить и сослать в отдаленный монастырь под крепкое смотрение и ни бумаги ни чернил ему не давать. Императрица милостиво позволила оставить ему монашеский сан. Но в 1767 году он был лишен него. Скончался митроп. Арсений в заключении в Ревеле 28 февраля 1772 года. На стене каземата, в котором он содержался безвыходно, осталась выцарапанная надпись: “Благословен смиривый мя.”

Екатерина II, проведя секуляризацию церковных земель, разрешила вопрос, назревавший с давних времен. Но это разрешение сопровождалось сильным ударом по Церкви. Только малая часть средств, полученных от секуляризации, была использована на нужды Церкви. Многие монастыри были упразднены, т. к. государство отказывалось давать средства для их существования, и только единицы впоследствии были восстановлены.

* * *

В 1805 и 1810 годах монастырям было разрешено с Высочайшего разрешения приобретать в собственность незаселенные земли. Благодаря этому в последние годы царствования Александра I многие обители смогли поправить свое положение, вызванное разгромом их во второй половине XVIII века.

При Николае I положение монастырей еще более улучшилось. В 1835 году на содержание обителей положено было отвести земельные и лесные участки от 50 до 150 десятин из казенных земель и дач. В 1842 году графиня А. Орлова, почитательница архим. Фотия (Спасского), пожертвовала по 5.000 рублей на 340 монастырей. Начали восстанавливаться некоторые ранее закрытые монастыри:

Спасо-Каменный (Вологодская епархия),

Максаковский (Черниговская епархия),

Успенский Дивногорский (Воронежская епархия),

Успенский Святогорский (Харьковская епархия),

Нило-Сорская пустынь (Новгородская епархия) и многие др. В 1861 году, при освобождении крестьян, монастырям, взамен прежней казенной прислуги, было ассигновано 168.200 рублей на наем новой. Постепенно увеличивались штатные суммы на содержание. К 1890 году они возросли до 425.000 рублей.

В 1879 году, по инициативе братства афонского Пантелеймонова монастыря, недалеко от Сухуми на Кавказе, была устроена чудная обитель, получившая название Новый Афон. Более всего увеличению обителей способствовало учреждение т. н. женских общин. Многие такие общины со временем становились полноправными монастырями. Из 127 общин, возникших до 1890 года, 78 были преобразованы в общежительные обители. Число их все возрастало. Особенно важное значение такие обители имели в Западном крае, и в первом ряду из них стоит Богородицкий Леснинский монастырь, основанный в 1889 году из женской общины в Холмской епархии.

В 1881 году право открытия новых обителей и общин было предоставлено Синоду без испрашивания на то Высочайшего разрешения (если при этом не было необходимости в казенных средствах).

В 1893 году Победоносцеву было Высочайше дано право увеличивать, сверх существовавших штатов, число монашествующих в монастырях, в которых имелись на то собственные средства. Всех монастырей, пустыней, скитов и женских общин (не включая приписных монастырей, в которых обычно жили несколько монахов) на 1 июля 1896 года было 789 (не считая 15 единоверческих). Из них 495 мужских (в том числе Лавры: Успенская Киевская, Троицкая Сергиева Московская, Александро-Невская Петербургская и Успенская Почаевская), 64 архиерейских дома, 7 ставропигиальных.

За всю историю Русской Церкви наибольшее число монастырей было построено в XIX веке – 241.

Ставропигиальные монастыри состояли в непосредственном ведении Синода. Это: Новоспасский, Симонов, Донской и Заиконоспасский в Москве, Вознесенский (Новый Иерусалим), Спасояковлевский в Ростове и Соловецкий.

По отчету 1908 года в мужских монастырях состояло 9.317 монашествующих (8.266 послушников), в женских монастырях и общинах – 12.625 инокинь (40.275 белиц).

* * *

Начало XIX века было временем возрождения и нравственного подъема русского монашества. Всходили добрые семена, посеянные архим. Паисием (Величковским).

Известными учениками Паисия были: старец Адриан, настоятель Коневецкого монастыря (†1812), Клеопа, строитель Введенской Островской пустыни (Владимирская епархия), схимонах Афанасий (Захаров), б. гусарский ротмистр (†1823), схимонах Феодор (†1822 в Свирской обители), строитель Иоанно-Предтеченской Белобережской пустыни Василий († в 1831 в Площанской пустыни), архим. Феофан (Соколов), управлявший 36 лет древним Кирилловым Новоозерским монастырем (†1832).

Духовной дочерью архим. Феофана была будущая игуменья Феофания (Готовцева), урожд. Шулепникова.

Многие подвижники просияли в это время на Валааме. Особым благочестием выделились благоустроитель обители игумен Дамаскин (†1881), схимонах Иоанн (†1894), схимонах Агапий (†1905).

Валаамский инок Герман прославил себя подвижнической жизнью и апостольским миссионерством на американском континенте.

Митрополита Киевского Филарета (Амфитеатрова) по справедливости называют “монахолюбцем.” Ему многим обязана Оптина пустынь в бытность его епископом Калужским (1819–25). Печерская Лавра при нем достигла высшей степени благоустройства. Настроение владыки Филарета отразилось и на Киевской Академии, которая никогда еще не выпускала из своих стен столько монахов, как при нем. Он внимательно следил за монашеской жизнью братии, отдавал распоряжения о послушаниях, требовал сохранения во всей полноте и точности древнего лаврского напева. В своих наставлениях он запрещал клирошанам разговоры, рассматривания по сторонам, запрещал присутствие на клиросе кого бы то ни было, кроме певчих.

Особое значение в XIX веке приобрели Оптина пустынь, Саровский и Дивеевский монастыри. Многих богомольцев привлекала к себе Глинская Рождественская пустынь, прославившаяся многими своими духоносными мужами. Кстати, ее игумен Филарет (†1841), видевший душу преподобного Серафима в день его кончины, составил четыре устава для женских обителей разных епархий.

Основание Оптиной относят к XVI веку. В 1724 году она была упразднена, через два года восстановлена, но до конца XVIII века существовала скудно. В начале XIX века благодаря владыке Платону, еп. Филарету, еп. Григорию (Постникову) начинается возрождение исторической обители.

С этого времени один за другим в Оптиной начинают восходить светильники-старцы, наставники душ и телес: Моисей, Исаакий, Леонид, Макарий, Лев, Никон, Амвросий, Анатолий... При о. Макарии, на почве издательской деятельности, началось сближение Оптиной с представителями русской интеллигенции:

В Саровской обители продолжал сиять старец Серафим, неоднократно удостоенный посещения Божией Матери и других чудесных явлений. Его благословением и заботой в 1829 году была устроена “Мельничная” община, ставшая основой для будущей (с 1861) Серафимо-Дивеевской Троицкой обители.

Но не только святители и преподобные иноки славились в России своей праведностью и чудесами. В XIX веке были известны многие миряне, имевшие особую благодать:

юродивая Пелагея Ивановна (Серебренникова) в Дивеевской обители, Паша Саровская, тоже оттуда, 30 лет спасавшаяся в вырытой ей самой пещере в лесу, юродивый Андрей в Калужской губернии, имевший дар прозорливости, в Задонске подвизался юродивый Антоний Алексеевич, обладавший даром исцелений, там же жила Евфимия Попова, с четырнадцатилетнего возраста посещавшая все богослужения и проводившая ночи в непрестанной молитве, в Сибири известен был своей подвижнической жизнью старец Даниил Ачинский, в Томске почиталась юродивая Домна Карловна (Слепченко), в Смоленске и Москве особо почитался юродивый Иван Яковлевич Корейша, прозорливец и целитель, блаженная Ксения Петербургская...

И... им же несть числа.

Плеядой великолепных священников-пастырей отмечен ХIХ-нач. XX вв.: Иоанн Борисович (в Ельце), Матфей Константинович (в Ржеве), Петр Томаницкий (в Угличе) и, наконец, всероссийский молитвенник отец Иоанн Кронштадтский (Сергиев) (1829–1908), канонизованный Русской Зарубежной Церковью в 1964 году.

Огромный материал о подвижниках XIX века собран в книге Е. Поселянина “Русские подвижники 19 века.” Обширные данные о благочестивых русских людях содержатся и в замечательных “Жизнеописаниях отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков,” составленных епископом Рыльским (Курская епархия) Никодимом (Кононовым).

Известный историк А. Карташев в своих “Очерках по истории Русской Церкви” пишет, что “частные опыты собирания сведений (напр. Е. Поселянина) и данные церковных журналов выявляют более ста новых кандидатов для канонизации.”

На протяжении всей истории России отношения между государством и церковью часто менялись коренным образом. С одной стороны, РПЦ, особенно в княжеский, царский, имперский периоды всегда поддерживала светскую власть. Она являлась авторитетным идеологическим проводником между государственным аппаратом и народом. С другой стороны, священство с властью нередко противостояли друг другу. В XVIII веке причиной того, что русское духовенство значительно потеряло свое влияние, явилась секуляризация церковных земель.

Секуляризация: суть и возникновение

Секуляризацией называется процесс изъятия церковной собственности в пользу государства. Название происходит от латинского слова «saecularis», что значит «мирской», «светский».

Термин возник в XVII веке, однако страны Европы начали конфискацию имущества церквей и монастырей гораздо раньше: при Реформации, во время первых буржуазных революций. В XVI веке процесс обращения государством церковной земельной собственности в светскую начался в Нидерландах и Англии. По причине Английского переворота середины XVII века вовсе были уничтожены архиепископства, епископства, а их имущество перешло к джентри.

Еще более масштабная секуляризация происходила в XVIII веке. Во Франции земли духовенства были национализированы после окончания Великой французской революции. Наполеоновские войны положили начало всеобщей западноевропейской конфискации храмового имущества в пользу государства.

Что касается Российской империи, то ограничить владения духовенства власть безуспешно пыталась еще с XV века. Но большую часть своих владений РПЦ начала терять из-за реформы, которая была проведена в годы правления Петра I. Он считал, что монастырские земли не используются должным образом, приносят мало пользы. Император уничтожил льготные права обителей, а в 1701 году возобновил деятельность монастырского приказа. С этого времени хозяйство, доходы обителей перешли под контроль светской власти.

Елизавета Петровна, а также ее преемник Петр III подготавливали радикальную церковную реформу, однако секуляризация церковных земель при Екатерине II превзошла все предыдущие проекты.

Секуляризационная реформа Екатерины ІІ

После вступления на престол 28 июня (9 июля) 1762 года Екатерина II объявила святотатством «Манифест о секуляризации церковных земель» покойного супруга Петра III об изъятии владений храмов, монастырей, епархий. Но через несколько месяцев она кардинально изменила свое мнение. Опираясь на указы Петра I, в 1763 году Екатерина II изменила сферу управления церковными вотчинами: средства, получаемые с них, шли на содержание архиерейских домов, учреждение училищ, домов для инвалидов. С этого же времени началась подготовка к широкомасштабной реформе церковного землевладения.

Причины реформы

Секуляризационная реформа церковных земель Екатерины II стремилась к тому, чтобы:

• сократить площади обширных беломестных (не плативших налог в казну) земель;
• использовать конфискованные земли более эффективно;
• уменьшить количество малозаселенных монастырей;
• повысить зависимость церкви от государственного аппарата.

Одним из известных противников реформы был митрополит Сибирский Арсений Мациевич. Являясь глубоко верующим человеком, активным проповедником, членом Святейшего Синода, он открыто отстаивал независимость русской церкви от государства, угрожал анафемой. По указу императрицы он был лишен сана, а затем отправлен в Белозерский Ферапонтов монастырь.

Екатерина II опасалась его влияния на народное сознание, поэтому достаточно часто менялось место заключения Арсения, получившего новое имя «Андрей Враль». Скончался он будучи заключенным Ревельской крепости, с 2000 года почитается как священномученик. Расправившись с оппозицией, Екатерина Великая еще больше укрепила свой авторитет. Решение довести реформу до конца стало ее целью.

Начался 1764 год. Особая Комиссия, специально созданная для изучения истинного положения дел, предоставила Екатерине II проект изъятия храмовых владений в пользу казны. Он был одобрен императрицей.

Непосредственно издание указа «О разделении духовных имений» относится к 26 февраля (8 марта) 1764г.

Основные положения указа:

1. Все церковные вотчины вместе с 910 тысячами прикрепленных к ним крестьян перешли под контроль Коллегии экономии.
2. Крестьяне стали называться «экономическими» и получили личную свободу.
3. С 1764 года экономические крестьяне платили не прежние оброк и барщину, а подушный оклад, который составлял 1,5 руб. Через Коллегию Экономии он доходил непосредственно до казны.
4. Монастыри, приходы, епархии больше не подчинялись божественным учреждениям. На их содержание выделялась фиксированная сумма денег – 404 тысяч рублей годовых, тогда как до 1780-х годов лишь крестьянский оброк составлял более чем 1300 тысяч.

Нововведения в стране распространялись неравномерно. Только через через 22 года реформа затронула Новгород-Северскую, Черниговскую и Киевскую губернии, а затем – Воронежскую, Курскую, Екатеринославскую. Позднее Коллегия экономии была расформирована, а бывшие земли храмов и обителей окончательно закрепились за казной.

Результаты, последствия

Реформа Екатерины II повлекла за собой огромные перемены в материальной сфере русской православной церкви.

Результаты реформы:

• казна получила почти 9 млн гектар из числа бывших церковно-монастырских земельных владений;
• материально духовенство стало полностью зависеть от самодержавия;
• произошло сокращение количества великорусских монастырей: из 954 были закрыты 418; лишь 226 остались на государственном содержании, остальные храмы объявлялись «заштатными», пожертвования стали единственным источником их дохода;
• сократились земельные участки и доходы многих соборов, уединенных общин, из-за чего они неизбежно пришли к упадку;
• весной 1764 года указ был дополнен распоряжением разделить заштатные монастыри на три класса для еще большей экономии распределяемых между ними материальных средств.

Изменилась духовная жизнь церковнослужителей:

• из-за реформы были изменены монастырские уставы;
• упал нравственный авторитет духовенства;
• из-за бедственного положения некоторые монастыри обезлюдели;
• именно с екатерининской эпохи в Российской империи берут свое начало свобода вероисповедания, некоторые послабления для старообрядцев.

Значение

Таким образом, 26 февраля (8 марта) 1764 года – важная историческая дата, установившая новые материально-правовые отношения между РПЦ и светской властью, которые сохранились практически неизменными вплоть до 1917 года. Императрица умело провела коренной переворот церковного устройства, значительно увеличила доход казны. В 90-е годы XVIII века он составлял почти 4 миллиона рублей, из которых до церкви доходила лишь восьмая часть.

Екатерина Алексеевна не выступала против православной веры, однако считала, что духовенство не должно иметь полную экономическую независимость. Иначе оно имело бы полное право влиять на дела государства, диктовать свои условия во внутри- и даже внешнеполитических вопросах. Несмотря на то, что власть обещала заниматься благотворительностью по отношению к духовенству, делала она это крайне редко. Вырос оброк, что явилось одной из причин восстания под предводительством Емельяна Пугачева.

Русская церковь XIX века

В начале следующего столетия Александр I несколько ослабил контроль за деятельностью духовенства. С позволения государя монастыри получили право покупать пустующие земли. При Николае I улучшилось их материальное положение за счет отведенных под обители лесных участков. Открылись некоторые закрытые, а также были построены новые храмы и обители. К 1896 году было окончено строительство известного Ново-Афонского монастыря.

Важными центрами паломничества до сих пор остаются Оптинская пустынь и Дивеевский монастырь. При Александре II было разрешено строительство без испрашивания воли императора. Благодаря уступкам со стороны государства именно в XIX веке было заложено большое количество новых особножитий.

Видео

Данное видео представляет мнение кандидата исторических наук Алексея Беглова о секуляризационной реформе 1764 года.